Бояре, отроки, дружины. Военно-политическая элита Руси в X–XI веках. Петр Стефанович
бог – пиршественная зала, пещера с сокровищем и т. д.), обращая особое внимание на «обряды перехода» (rites de passage), отмечавшие фазы жизненного цикла, – прежде всего, погребальный ритуал, – и на те вещи, о которых в произведении говорится как о дарах. В итоге Базельманс находит в англосаксонской Англии следующие «составляющие» человеческой личности в смысле модели Дюмона: «тело», «жизнь», «ум» (mind), «ценность, достоинство или ценностный статус» (worth) и «душа». Важнейшей для знатного англосакса являлась связь «жизни» и «тела» с «ценностным статусом». Обеспечивалась эта связь, «конституировавшая» личность, посредством обрядов жизненного цикла и обмена дарами, которые, как подчёркивает голландский учёный, нередко и называются в тексте поэмы либо прямо «жизнью», либо подобным образом. «Анализ "Беовульфа", – делает вывод исследователь, – показывает, что эти последовательные обряды составляли важную сторону жизни Gefolgschaft, организуя её "хронологию", и что дружинники, вожди и короли были вовлечены в грандиозный ритуальный цикл, в котором они выполняли взаимодополняющие роли: дружинники проходили этапы становления "личности" от ребёнка до взрослого, а умерший вождь или король превращался в предка. Хитросплетения отношений в среде дружинников между собой, между дружинниками и королями и между самими королями, которые привлекают такое большое внимание современных учёных, не могут быть поняты в отрыве от этого всеохватывающего ритуально-космологического контекста»[140].
Таким образом, Базельманс, признавая англосаксонскую дружину одной из форм германской Gefolgschaft, считает, что принципом, основополагающим для отношений вождя (конунга, короля) и дружинников внутри неё, были не культурно-идеологические или социальные факторы – например, идеал верности или материальная заинтересованность, – а их «ритуально-космологическая» взаимозависимость. Вождь, предоставляя дары дружиннику и приобщая его к ценностям, аккумулированным, главным образом, в результате обмена же дарами, давал ему возможность приобрести свой «ценностный статус» (worth) и тем самым завершить набор «составляющих» его личности, а кроме того, служил «посредником» между ним и миром предков-героев. Идея, что вступление молодого знатного человека в дружину было шагом необходимым для формирования его личности и обретения своего статуса и своей «репутации», ярко выражается, по мнению исследователя, в словах поэмы, вынесенных им в заглавие книги, которыми характеризуется Беовульф, выступающий во главе своей дружины: «by weapons made worthy» – «wæpnum geweorðad» в оригинале (249b-251a), – то есть «обретший достоинство оружием» (где под «оружием» понимаются и военные подвиги, и первоначальное обеспечение молодого воина оружием со стороны вождя)[141]. Дружинники же были необходимы королю для того, чтобы они после его смерти обеспечили ему переход в мир предков посредством выполнения определённых погребальных обрядов, часть которых понималась как своеобразный обмен дарами между этим миром и тем[142].
Базельманс
Bazelmans 1999, с. 189–190.
Ср. безликий русский перевод В. Г. Тихомирова, потерявший многозначность ёмкого выражения древнего поэта: «…не видел витязя сильней и выше, чем ваш соратник – не простолюдин в нарядной сбруе…» (Беовульф 1975, с. 41). Непонятно, откуда взялась в переводе какая-то «сбруя» (!).
Ср. безликий русский перевод В. Г. Тихомирова, потерявший многозначность ёмкого выражения древнего поэта: «…не видел витязя сильней и выше, чем ваш соратник – не простолюдин в нарядной сбруе…» (Беовульф 1975, с. 41). Непонятно, откуда взялась в переводе какая-то «сбруя» (!).