Бояре, отроки, дружины. Военно-политическая элита Руси в X–XI веках. Петр Стефанович
П. А. Лавров и – в недавнее время – О. А. Князевская[283]. Оно представляется наиболее простым, логичным и убедительным.
Помимо этого сложного места Жития Мефодия в древнейших славянских текстах есть и другие упоминания слова друг, которые как будто могли бы свидетельствовать в пользу значения "дружинник, человек на службе князя". Так, недавно А. А. Горский попытался подкрепить толкование этого места, предложенное А. Вайаном, обратив внимание на одно разночтение в редакциях «Закона Судного людем».
«Закон судный людем» – правовой памятник древне-моравского происхождения, который был составлен, как показывают современные исследования, скорее всего самим Мефодием[284]. Текст «Закона» представляет собой перевод греческого юридического сборника «Эклоги» (VIII в.) и известен в трёх редакциях – Краткой, Пространной и Сводной. Установлено, что Краткая редакция (сохранившаяся в древнейших списках) наиболее близка оригиналу, Пространная является переработкой, предпринятой «на Руси не позже середины XIV в., предположительно в первой половине этого столетия», вероятно, в Новгороде или Пскове[285], а Сводная представляет собой ещё более позднюю компиляцию. Разночтение между Краткой и Пространной редакциями, подмеченное Горским, находится в 3-й главе «Закона», устанавливающей порядок дележа военной добычи.
Это установление выглядит в Краткой редакции (где глава названа «О полонь») следующим образом:
«…Та же б(ог)у дающю побѣду, шестую часть достоить взимати князю, а прочее все число взимати всѣмъ людемъ, в равьную часть разделити великаго и малого, довлѣеть бо жюпаномъ часть княжа и прибытокъ оброку людьскому имъ. Аще ли обрящютьс(я) етери от тѣхъ дьрзнувше, или кметищи или простыхъ люди, подвигы и храборьство сдѣявше, обрѣтаяися князь или воевода в то время от реченаго урока княжа да подаеть, яко и лѣпо, да подъемлеть ихъ. По части, еже обрѣтающимъся на брани бываеть, и часть останущимъся на стану [ть]»[286].
Текст, если его правильно разделить знаками препинания, не представляет больших трудностей для понимания и построен совершенно правильно, кроме одной ошибки в конце, где слова «на стану» каким-то переписчиком были поняты как глагол и к ним прибавлено окончание «ть», превратившее «на стану» («в лагере») в «настануть» («настанут») и лишившее фразу смысла. Это просто случайная ошибка. Перевод на современный русский язык выглядит так: «Когда бог даст победу, шестую часть (добычи) должен взять князь, а остальное берут все люди, разделив поровну между большим и малым, ибо жупанам[287] довольно и (того, что они получают из) части, которую берёт князь, и части от налогов, собираемых с людей. Если же найдутся некие из них, проявившие смелость— кмети[288] или простые люди – (и) совершившие подвиги и храбрые деяния, князь или воевода, присутствующий (там) в то время, от указанной княжеской части пусть даст им, как (покажется) уместно, и пусть (тем самым) отличит их. В соответствии с частью, которая придётся на долю участвовавших в сражении, (дать) часть и тем, кто оставался в лагере»[289].
Пространная редакция меняет заголовок («О бранѣх») и несколько меняет текст:
«…Б(ог)у дающему побѣду, плѣна же шестую
Перевод Лаврова: «некто другой, один богатый советник князя…» (Лавров 1895/2005, с. 309). Перевод Князевской: «Один человек, очень богатый, и советник <князя> женился на своей куме…» (Житие Мефодия 1999, с. 77). К сожалению, ни Лавров, ни Князевская никак не обосновали свои варианты.
См.: Максимович 2004, с. 53–56.
ЗСЛ пространной и сводной редакций 1961, с. 21 (введение М. Н. Тихомирова «Пространные списки Закона Судного людем»).
Цитирую по списку (древнейшему) Новгородской Кормчей: ЗСА краткой редакции, с 36; ср. с. 105.
Жупаны – знатные люди. В греческом оригинале стоит слово. Ср. комментарий к упоминанию жупанов Константином Багрянородным в главе IV (с. 385–386).
О происхождении, истории и значении слова кметъ в славянских языках мнения специалистов расходятся, но очевидно, что в «Законе судном людем» это слово обозначало выдающихся воинов, богатырей, имевших, возможно, и повышенный социальный статус. См.: Добродомов 1997; Bogucki 1999; Максимович 2004, с. 58–68.
Перевод сделан мной с учётом перевода на чешский язык Й. Вашицы: MMFH, 4, с. 180–181. Здесь же см. реконструкцию первоначального текста и греческий оригинал. Надо сказать, автор старославянского «Закона судного людем» (то есть, вероятно, Мефодий) переводил греческий оригинал («Эклогу») довольно свободно, допуская те или иные отклонения от него. Например, Мефодий внёс предложение искать храбрецов в среде всех «людей», включая «простых». В греческом оригинале «Эклоги» храбрецы предполагаются не среди всего войска, а только среди «архонтов», то есть знатных (обозначенных в славянском переводе как «жупаны»):,…. и т. д. (см. также русский перевод «Эклоги»: Эклога 1965, с. 75). Таким образом, Мефодий не слепо копировал греческие законы, а адаптировал их к реалиям моравского общества конца IX в. Такой подход обнаруживается и в других местах «Закона». Ср.: Максимович 2004, с. 43.