Наизнанку. Евсения Медведева
так робко двинулся вниз. Она часто моргала, а грудь вздымалась с такой частотой, что казалось, что она не дышит, а бьется в судороге. Тонкие пальцы нервно сжали кожаный ремешок сумки до белизны костяшек. Если бы я не слышал ее едва уловимое поскуливание, то решил, что она вот-вот рухнет в обморок. Лицо то краснело, то становилось белее снега.
Заноза! Ладно. Хочешь меня? Поиграть вздумалось? Я начал разжимать пальцы правой руки, которыми сжимал края полотенца, ткань стала расслабляться, соскальзывая по бедрам миллиметр за миллиметром… Все ниже и ниже. Мне нравилось тянуть время, проверяя ее на стойкость. Яна вздрогнула и закрыла лицо руками, оставив только щель, сквозь которую выглядывали только пушистые ресницы, они трепетали, словно на ветру. Веки были плотно сомкнуты, отчего на тонкой коже появилась мелкая паутинка морщинок.
Если ее реакцию мне приходилось только наблюдать, то собственное внутреннее состояние мне приходится переживать. Сердце замедлило свое биение, словно в любую минуту было готово вообще остановиться. Как только она закрыла лицо, я испытал что-то очень схожее с чувством разочарования, словно кто-то украл солнце… Я, конечно, привык к пристальному вниманию женщин, но то, что я ощутил в данный момент, было для меня в новинку. Я ощущал себя как на витрине… И мне хотелось, чтобы выбрали именно меня…
– О-о-ох, – тихий стон вырвался из ее ротика. Яна вздрогнула, осознав, что я слышал это. Она пошатнулась, но выставила руку, схватившись за хромированную дверную ручку. Ну же? Скажи хоть что-нибудь… Пройдись по мне острием своего язычка. Давай! Но она продолжала молчать, крепко сжимая ручку двери.
– Ты до сих пор уверена, что не хочешь Семена? – прошептал я, снова завязывая полотенце.
– Кролик? Ты тут не впервой, приготовь что-нибудь перекусить? – крик Моисея доносился из столовой.
Яна просочилась в дверь, как можно сильнее вжимаясь в дверной косяк, чтобы не прислониться ко мне. При этом она дважды облизала свои губы и продолжала пялиться на меня, как на самого горячего стриптизера. Я сжалился и сделал шаг назад, захлопывая дверь. Заноза скрылась в кухне, захлопнув за собой дверь. Не мог сдержать улыбку. Просто не мог. Поправив пошатнувшуюся картину, пошел искать нежданного гостя.
– Чем обязан? – Моисей рассматривал бутылки спиртного, стоящие в стеклянном баре, а я поспешил скрыться в спальне, чтобы Моисей не увидел то, что не могло быть скрытым тонкой тканью полотенца.
– Янка уперлась и отказывается от охраны. Поэтому вот, привез ее в универ.
– Да, упрямства ей не занимать, – натянув футболку и джинсы, вышел к Моисею, который уже сидел на диване, смакуя коньяк.
– Знаешь, а ведь я вчера впервые посмотрел на своих «быков», как на людей. Я даже не понял, когда заметил тусняк у сторожевого домика. Выхожу, а там сплошные молодые люди в джинсах и пуловерах, да мужчины в строгих костюмах.
– Моисей, это только начало. Если ты хочешь прикрытую спину, надежную опору, поддержку, и, не дай бог, если доведется снова искать свою дочь, то ты первым делом