Я хотел, чтобы меня убили. Борис Бабкин
терпилы? – уже зная ответ, спросил он.
– Они, – процедил Вулич.
– Значит, тоже с наркотой связаны?
– Нет, не связаны, в этом я уверен. Что-то здесь другое. И я узнаю что.
– Мочить будем?
– От них зависит.
– Да отказался Русак, – зло говорил Али. – Хоть самим…
– Послушай, – усмехнулся мужчина в шортах, – на кой хрен вам это надо? И так…
– Надо, – перебил его рослый кавказец в темных очках. – Дело не в этой шлюхе, хотя теперь и в ней тоже. Брат ее мужа убил нашего родственника во время войны в Карабахе, поэтому мы и искали Арсеньева. Нужен был повод, чтоб втереться к ним в доверие. Мы специально приставали к ней, чтобы потом прийти с извинениями. Но там оказался этот Вулич, и мы вытащили ножи. Были сильно пьяные, поэтому он и справился с нами.
Длинноволосый усмехнулся.
– Зря ухмыляешься, Костя, – сказал Али, – с этим солдатиком разделаются очень скоро. А заодно и с твоим знакомым. Как только они объявятся в Ярославле, а больше им идти некуда, им конец. Но нам нужно расправиться с Арсеньевыми. У тебя полно знакомых наркоманов, готовых на все во время ломки. Мы заплатим тебе…
– Да ладно, – усмехнулся Буратино, – со своими платами. Помочь я ничем не могу, не мой профиль. К тому же не понимаю я вас. У вас на Кавказе кровная месть в почете. И почему же вы хотите чужими руками убрать вашего кровника? А тот, кстати…
– Убит, – кивнул рослый, – в Москве, в драке.
– Но я вам ничем не могу помочь, – повторил Буратино, – не мое это. Я вообще стараюсь не лезть в подобные дела, если они меня не касаются.
– А мы тебе всегда и во всем помогали, – упрекнул его Али. – Неужели трудно найти наркомана, который…
– Я сказал – нет! – отрезал Буратино.
– Слушай, Магомед, – посмотрел на рослого Али, – как ты думаешь, если менты узнают, что наезд на Жигунова совершил не неизвестный пьяница, а конкретный человек, что с ним будет?
– А вот это вы зря начали, – усмехнулся Буратино.
– Тачка твоих знакомых заехала, – сообщил Вихрев. – Правда, загнал ее парень Буратино. Прием на высшем уровне.
– Это хорошо, – пробормотал Вулич. – И ты со своим разберешься, и я тоже. Хоть буду знать, за что почти год отсидел и ради чего трое суток в береговой яме провел. Сейчас я очень хочу их убить. Может, тогда полегчает. И сдамся.
– Крыша съехала?! – не сдержавшись, воскликнул Вихрев.
– Первое правило засады, – спокойно напомнил Вулич, – полнейшая тишина.
– Да ты такое буровишь, что и…
– Тебя это никак не касается, это мои потерпевшие, за них мне дали срок. И я просто сделаю то, что должен был сделать там, в баре. И может, сумею жить дальше даже за колючей проволокой.
– А ты трус! – неожиданно резко высказался Вихрев. – То убейте меня, пожалуйста, под автомат через забор перелетел, то убью и буду сидеть. Ты себя после этого уважать станешь? Плюнешь на себя, и все, жизнь кончится. А в первую очередь ты предашь себя и своего приятеля с женой. Я уж не говорю о себе. Рисковать шкурой ради того, чтобы