Жертва инквизиции. Тигрис Рафаэль
ты привёз воду в достаточном количестве, как я тебе велел?
– Да, эким-ага, – ответил Аспурак и указал на большие кувшины с водой, висящие на его верблюдах, – они совсем полные.
– Отлично. Теперь давай помоги мне связать вон ту верблюдицу.
– Для чего?
– Просунем ей в матку этот свёрнутый пояс. Дорога предстоит долгая, и я не хочу, чтобы это резвое животное понесло от самцов.
Аспурак хотел, было, спросить, почему именно пояс: ведь обычно арабы-погонщики используют для этой цели круглый камень – но решил промолчать. Смышлёный юноша успел уразуметь, что этот странный лекарь не любит лишних вопросов.
Вдвоём им удалось повалить верблюдицу на землю и перевязать конечности. Затем Якопо, наконец, смог осуществить своё намерение.
– Откуда ты родом, юноша? – спросил лекарь, когда они закончили манипуляцию и развязали животное.
– Из Адрианополя. Оттуда до Стамбула рукой подать, – ответил тот.
– Кто твои родители?
– Я сын простого каменотёса. Мой отец, желая сделать меня купцом, отдал в услужение к Хуршуду.
– А арабскому где выучился?
– У матери. Она арабка.
– Где сейчас твои родители?
– Там же, в Адрианополе. Ждут – не дождутся меня.
– Что это за город?
– Старинный, основан ещё римлянами. Места вокруг живописные. Река красивая течёт, – с тоской в голосе произнёс юноша.
– Какой веры там люди?
– Самой разной. В основном поклонники Аллаха.
– И ты тоже?
– Нет, – возразил Аспурак, доставая нательный крестик, – у нас христианская семья.
– А где находится Мекка, тебя Хуршуд научил?
– Правильно, Хуршуд, – ответил Аспурак и взгрустнул, вспомнив своего прежнего хозяина.
– Ну вот, что юноша, – строго сказал Якопо, – если хочешь поступить ко мне в услужение, то у меня одно непременное условие.
– Хочу, эким-ага, очень. Что за условие? – воодушевлённо проговорил Аспурак.
– С сегодняшнего дня ты не веришь ни в Христа, ни в Аллаха, ни даже в чёрта.
Аспурак удивлённо посмотрел на лекаря.
– С сегодняшнего дня я твой Бог! Понял?
– Да мой господин, – ответил, уже смирившись, Аспурак.
– Ну, вот и отлично. Впрочем, крестик можешь оставить при себе. Я не возражаю.
Они принялись готовиться к путешествию.
– Не жалко оставлять всё это добро? – спросил Аспурак, с сожалением разглядывая товар Марко.
– В тебе заговорила купеческая жилка. Забудь про неё. Ведь ты уже не приказчик, а слуга и помощник лекаря. Этот товар принёс его прежнему владельцу погибель, и потом Марко имел привычку метить свои мешки. Арабы подумают, что мы его обокрали или, того хуже, убили. Зачем нам лишние проблемы на таможне? Поедем налегке. Надеюсь, на тебе нет ничего, что могло бы привлечь внимание людей, жадных до чужого добра? Я имею в виду золото и всякие драгоценности.
– На