Второй. Владислава Николаева
ковёр.
Тимур, равнодушный к его проблемам, наконец садится, как будто вид страдания его успокоил и примирил с действительностью.
Заставляю Мишу почувствовать тепло в груди. Ему легче, он вздыхает, в глазах появляется слабый блеск жизни. Сергей по кивку Тимура поднимает его за руки с кресла и уводит отсыпаться. Венька пристально смотрит на впитывающуюся в ковёр жижицу.
Захожу традиционным способом в неуспевшую закрыться за парнями дверь. На меня мельком бросает взгляд Веня, остальные не удостаивают вниманием.
Мой сладкий галлюциногенный дар заставляет их думать, что я всегда была здесь, я для них что-то настолько прозаичное, что моё появление в мужской душевой прошло бы незамеченным, словно я не живое существо, а предмет мебели.
Эсфирь и Леонида ухаживают за мужчинами. Алмаз не хочется выдавать перед Прохором своей несформировавшейся связи с Тимуром, и она решила не показываться. Эсфирь легко забывает об остальных, берясь массировать Магу плечи.
Присоединяюсь к Леониде. Она мне здесь не нужна. Служительница Храма молча передаёт мне опустевший стеклянный кувшин и уходит.
С невозмутимым видом разливаю воду, которой только что не было, по стаканам. Предлагаю стакан Вене. Он принимает щедрое угощение с благодарной улыбкой. Подхожу к Тимуру. Эсфирь беспрекословно принимает поднос из моих рук. Занимаю её место. Разминаю твёрдые плечи, сильно нажимая пальцами. Не совсем то прикосновение, которое мне требовалось. Я предполагала руку пожать, но сойдёт.
Тимур, расслабляясь, откидывает голову на спинку кресла. Я разбираюсь в физиологии, знаю, как снять напряжение. Сейчас кроме того ему приносит облегчение то, что его через рубашку касаются именно мои руки, но он спишет на массаж и не заподозрит…
Маг резко оглядывается через плечо. Что-то почувствовал, но смотрит мимо меня. Ладно, заподозрил, но не догадался, куда посмотреть. А там, куда посмотрел, никого нет, точно знаю.
– А что, кто-то из девушек покинул Храм? – осведомляется у Прохора внимательный Веня.
– Нет, – честно отвечает Прохор.
Что ещё он может сказать.
Улыбаюсь как тысяча хитрых сфинксов.
Девушек-служительниц, Жриц, в Храме всегда всего двенадцать, не больше и не меньше. Если появляется новая, значит, одна из прежних ушла.
В ответе Прохора, на взгляд Вени, нет смысла, но потом его взгляд буквально и фигурально затуманивается – он вспоминает, что иногда с трудом различает лица людей и решает, что встречал меня прежде, просто запамятовал.
– Оставьте нас, – распоряжается Тимур, расслаблено полуприкрыв глаза.
Эсфирь целует Мага. Он ей не отвечает, раздражённо задумавшись о своих делах. Жрица Храма понуро уходит. Наверное, будет плакаться подружке Алмаз. Бежать надо от таких друзей.
Кажется, мне опять суждено невольно ускользнуть. Иду к выходу.
Тимур хватает меня за руку. Почувствовал? Понял наконец?
– Продолжай.
Неожиданно. Продолжаю беспрекословный массаж.
Из-за