Вершители реальности. Светлана Свирина
девочка? – спрашивали третьи.
– Оставьте ребёнка в покое, ей необходим полный отдых! Вы что, не видите, она ещё очень слаба! – возражали четвертые.
Девочка ужасно обрадовалась тому, что понимает речь, и, главное, что она в безопасности.
«Именно в безопасности», – чётко врезалось в сознание малышки.
Пришёл какой-то человек, по всей вероятности, очень важный – по звуку шаркающих ног девочка поняла, что все расступились, и стук каблуков чётко вклинился в разговор. Голоса утихли. Человек переступил с ноги на ногу и, обходя пациентку, звучно спросил:
– Что нового, как чувствует себя наше прелестное спасённое создание?
– Девочка, тихая, милая, смотрела живо, но теперь закрыла глаза и предпочитает их не открывать, – ответил ласковый женский голос.
– Чёрная бездонная пропасть поглотила маленькую девочку. Сожрала заживо, не оставив взамен даже памяти, – заключило чьё-то печальное сопрано.
– Но она в сознании, – почтительно возразил кто-то тенором.
– Прекрасно, изумительно, – зазвенел доктор.
Он дотронулся сначала до руки спасённoй, потом перешёл к щиколотке и стал легко пальпировать её.
– Глубокое секвенирование показало, что в копиях наблюдаются грубые ошибки числа повторов и изменения в длинных прогонах, что, в свою очередь, говорит о выраженной снип-мутации[26], но, возможно, мы ошиблись маркерами, сами понимаете, – тут баритон несколько замялся, но быстро взял себя в руки, – была такая неразбериха, дополнительные секвенирования не подтвердили ошибки.
– Так это наш ребёнок?
– Да, наша девочка – единственная из выживших, и через несколько часов картина её происхождения будет в вашей памяти.
– Не забудьте передать и ошибки числа повторов, пожалуйста, для отчёта.
– Всенепременно, – воскликнул баритон.
…Потом какая-то женщина взяла за руку малышку, нежно поцеловала её и запела песенку:
Юге, где ты, моя Юге?
В белом платье на небе,
Гуляешь там средь ангелов
На празднике небес,
Свирель поёт, труба зовёт,
Цветы вокруг и счастье вдруг,
Ворвалась солнечным дождём
В печаль твою, Юге…
Женщина услышала шорох и приближающиеся шаги. Залаял Лесник.
– Милая, чай готов! Мы будем пить на веранде или предпочитаешь гостиную? – отвлёк от воспоминаний мужской голос.
– Давай на веранде, – ответила она и с какой-то нерешительностью, очень осторожно присела на край кресла.
– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил отец Арсена, сервируя стол и пристально глядя на неё.
– Да как-то так, не очень, – безразлично ответила женщина.
– Ты выглядишь разбитой и какой-то озабоченной, – настаивал Аркадий Маркович, звеня при этом чашками-ложками.
– А ты, как всегда, приготовил чифир, – констатировала женщина, почувствовав
Необратимые мутации в ДНК.