Безжалостный рыцарь. Эшли Джейд
проблема… для тебя.
В его взгляде скользнула настороженность.
– Да? И какая же?
– Учитывая, что я повидал больше задниц, чем сиденье унитаза, – я ухмыльнулся, – включая твою мать, не уверен, что остался кто…
Я не успел закончить предложение, как он заявил:
– Сойер Черч.
– Идиотка, помешанная на Иисусе? – выкрикнул кто-то.
– Я думал, ты уже поимел эту задницу, – сказал другой парень.
– Ты имеешь в виду эту толстую задницу, – гаркнул кто-то сзади.
Послышалось несколько смешков, и Кортленд ехидно улыбнулся.
– Нет. Если мне не изменяет память, ты был с Кейси в ту ночь. – Кортленд потер подбородок, испытующе глядя на меня. – Так ведь?
Черт. А вот и тупик.
К счастью, Дуайт пришел на помощь.
– Чувак, пожалуйста. Конечно, он был с Кейси. Дядя Сойер – главный священник в моей церкви, и единственный способ засадить ей – надеть на палец обручальное кольцо. Поверь мне.
Лицо Кортленда засветилось, как рождественская елка.
– Но Ковингтон сказал нам, что может получить любую.
Кроме этой.
– Выбери другую девушку, – выдавил я.
– Почему?
Я кивнул в сторону Дуайта.
– Ты слышал, что он сказал. Можете считать меня сумасшедшим, но я не собираюсь надевать ей на палец кольцо, только чтобы выиграть глупое пари.
Он на мгновение задумался, прежде чем ответить:
– В чем-то ты прав.
Я почувствовал облегчение… пока он не сказал:
– Тогда провстречайся с ней шесть месяцев. – Он оглянулся. – Если она не даст тебе за это время, я получаю тачку.
Взгляд Леннокса бегал между нами.
– А что получит Коул, если выиграет?
Он имел в виду, когда я выиграю.
Я должен был поступить разумно и прекратить это, но моя гордость не позволила бы мне дать заднюю.
Это моя Ахиллесова пята.
Кортленд пожал плечами.
– Я не знаю. Как насчет…
– Удовлетворения от того, что я навсегда заставлю тебя заткнуться.
Глава десятая
Ах, этот тупорылый сраный сукин сын.
Я возвела глаза к потолку. Прости меня, Иисус.
Гнев накатил на меня так быстро, что я задрожала от его мощи.
Мне пришлось приказать своим ногам – которые в настоящее время упирались в дверь кабинки, чтобы их не было видно, – остаться на месте и не бежать прямо в раздевалку в попытках вразумить этого ублюдка.
Кортленд всегда был придурком, так что его дебильное пари меня не удивляло.
Но Коул?
Он не должен был соглашаться.
Он мог бы послать своего товарища по команде к черту.
Он мог бы рассказать ему и всем остальным правду о нашей интрижке, чтобы Кортленд отказался от этой идеи.
Предупреждение Коула прошлой ночью пронеслось у меня в голове, как бумеранг: «В тот момент, когда ты решишь, будто я могу измениться, или во мне есть что-то хорошее, я докажу, что ты ошибаешься, и снова причиню тебе боль… еще больше,