Пристанище пилигримов. Эдуард Ханифович Саяпов
Вам дорого стоить»? – От удивления я даже почесал затылок. – Она кто – лакшери-проститутка или чёрная вдова? Что за понты?
– Да все они проститутки! – резко ответил Гордеев, прихватив двумя пальчиками горлышко графина. – Только одни продают себя в розницу, а другие ищут оптового покупателя. Я даже не хочу заморачиваться на тему – что она имела в виду?
Мы опрокинули по рюмашке и ещё раз внимательно осмотрели зал. Наша новая знакомая веселилась в компании каких-то дородных баб, – они отсвечивали золотыми побрякушками и явно смахивали на работников торговли. За барной стойкой сидели две шикарные девицы, – они цмыкали кофеёк из маленьких чашечек, курили длинные чёрные сигареты, о чём-то мило беседовали, и было понятно по их надменно вздёрнутым носикам, что они давно уже пристроили в тёплое местечко свои аппетитные попки.
В основном какие-то бледные поганочки были разбросаны по залу, – как говорится, ни кожи ни рожи. В темноте шарахались пьяные тётки, натыкаясь на стулья. В проходе уже кто-то танцевал под группу «Demo». По большому счёту мне было плевать на эту субботнюю кутерьму, на эту развязанную публику, на этих пьяных баб, поскольку моя задача была предельно проста: напиться до полной потери чувственности и каким-то образом «обмануть» ещё один выходной. Телефонов повсюду было как грибов после дождя, и я в любой момент мог сорваться, но капитан Гордеев контролировал ситуацию и никогда бы этого не допустил.
– Да-а-а, на многое придётся закрыть глаза, – молвил Славка, обводя разочарованным взглядом собравшихся для разврата.
– Ты хотел сказать – залить? – Я громко рассмеялся, а он даже не улыбнулся в ответ; всё продолжал озираться, словно параноик.
– В прошлый раз мы тоже искали компромисс, – начал я вспоминать нашу последнею вылазку на «охоту». – Ты помнишь, в какой бедлам мы попали? Я всю ночь боялся, что нас либо отравят клофелином, либо затрахают до смерти, а ты на следующее утро не мог поднять глаза… Как её там звали? Людок?
– Ну прекрати-и-и, – мучительно застонал Гордеев и сморщился как от зубной боли. – Я неделю пытался её забыть, но в памяти постоянно всплывала эта чёрная бородавка на щеке. Блядь! Зачем ты мне об этом напомнил?
– А что бы не допускать подобных ошибок! – воскликнул я. – Пока трезвые, с амбициями всё в порядке, но стоит нажраться и потерять с первыми лучиками солнца последнюю надежду, хватаем уже всё подряд, словно голодные псы. Я не вижу в этом смысла – зачем убивать последние иллюзии? – Небрежно стряхиваю пепел мимо пепельницы. – Мы столько раз уже это делали, что совершенно потеряли к этому вкус.
– Давай в шахматишки перекинемся, – предложил я, – или поедем в бильярдную…
Он ущипнул меня очень больно.
– Что?!! – закричал я с таким видом, будто истекаю кровью.
– О таких вещах даже не смей заикаться… Слышишь? – он шипел, словно прохудившийся шланг.
– Только представь на секундочку и сразу же забудь… Сразу! – Он даже рубанул по воздуху ребром ладони, словно отсекая любую возможность катастрофических последст�