Богатство дураков. М.А. Жарикова
у вас удивительная птица! Не припомню, чтобы она летала тут давеча. – Иннокентий подошел ближе к обеденному столу. – Вы простите меня, если я вечером немного перебрал… Уж больно вкусный виски принес ваш друг. Я бы хотел поблагодарить его еще раз за интересный вечер. Он, наверное, спит?
Иннокентий поманил пальцем птицу, но та никак не отреагировала, а лишь села на подоконник и отвернулась к окну.
– И вам доброго утра, – не отрываясь от дел, произнесла Марго. – Нет, он уехал еще вчера, но вы сможете поблагодарить его на сегодняшнем мероприятии. Присаживайтесь к столу. Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно. Будто помолодел на десять лет. Хороший алкоголь творит чудеса!
– Не думаю, что дело в алкоголе… – в голосе хозяйки прозвучала усмешка.
Марго выставила на стол тарелки с кашей и фруктами и позвала птицу, для которой отдельно приготовила размоченный хлеб с тонко нарезанным свежим мясом. – Эта милая птаха принадлежит вашей сегодняшней напарнице. Его имя Вася, а девушку зовут Варвара.
– А она уже приехала? – Иннокентий взял ложку и зачерпнул кашу. – Что-то не припомню…
– Да, еще вчера, – присоединилась к завтраку Марго. – Пусть отдыхает. А вы пока можете прогуляться по нашему району. Вы ведь любите утренние прогулки?
– С удовольствием пройдусь! – расплылся в улыбке старый художник. – Скажите, Марго, могу я сделать звонок с вашего телефона? Жена, наверное, волнуется.
– Конечно. Телефон в моей комнате. После завтрака можете позвонить.
Иннокентий неспешно ел порцию каши с фруктами и с любопытством поглядывал на сороку, которая с характером хищника разбрасывала вокруг себя еду, а после снова собирала и быстро поглощала. Он был удивлен, что птица, которая должна жить на воле, так по-хозяйски чувствует себя в домашних условиях. У художника зародилась идея новой картины – он представил высокую светловолосую женщину в больших темных очках, кормящую с рук стаю диких сорок. Птицы, что хватают пищу, роняют её на спины сородичей внизу, и получается, что сороки клюют друг друга, не замечая боли, жадно наслаждаясь пиршеством.
– Простите мою бестактность, – оторвался от фантазий и завтрака Иннокентий. – Я заметил, что вы все время носите темные очки. У вас раздражение роговицы? У моей соседки тоже были проблемы с глазами, и ей приходилось носить темные очки, чтобы выйти в магазин.
– Нет-нет, – продолжала трапезу Марго, – с моими роговицами все в полном порядке, но я с детства терпеть не могу солнечный свет. От него у меня начинает болеть голова.
– Да, я слышал о подобном! Это что-то психическое. С неудовлетворением или обидами что ли связано… – Иннокентий всё же почувствовал, что суёт нос не в своё дело, и принялся суетливо соскребать остатки каши. А когда он чувствовал себя не в своей тарелке, то начинал без умолку тараторить. – Я смотрел передачу, где один бизнесмен просидел двадцать шесть лет у себя в квартире, потому что боялся выходить на улицу, но зато открыл свое дело через