Выше только любовь. Моника Маккарти
сомневаюсь.
Джонни, в отличие от Тома, больше походил на отца своим спокойным и миролюбивым темпераментом, и обладал тем же интуитивным умением обращаться с железом, что и его старший брат. Большой Том любил говаривать, что его мальчики рождены для того, чтобы стать кузнецами. От этих слов Джонни начинал сиять, точно медный грош, а Том морщился, словно кто-то спрятал под его пледом[6] наждак, и тот натирал ему кожу. Интуитивные навыки, такие как понимание, когда именно необходимо вынуть металл из горна, где ударить по нему молотом и как сделать его достаточно крепким и в то же время не слишком хрупким, являющиеся предметом гордости отца, были подобны цепи, затянувшейся вокруг шеи Тома.
Все было бы гораздо проще, если бы он не обладал врожденным талантом кузнеца. Если бы сломал не одно лезвие, остудив металл слишком быстро, или ударил по нему не в том месте во время ковки. Если бы он был менее точен в деталях, не умел как следует приладить рукоятку, рассчитать температуру каления или высчитать пропорции…
Его отец никак не мог понять, почему человека, наделенного таким «талантом от Бога», как Том, не удовлетворяет его ремесло. Ведь не пользоваться подобными навыками просто грех.
А вот умения Джонни представляли собой проблему. Мальчик слишком хорошо управлялся с молотом, чтобы таскать уголь, раздувать мехи, и выполнять привычную работу подмастерья. В то время как Большой Том выполнял большую часть повседневной работы в кузнице – от починки чугунных форм до подковки лошадей, – Том занимался выковыванием мечей, с чем было весьма непросто справляться в одиночку. В результате отцу и сыну приходилось отказываться от другой работы. Большой Том хотел, чтобы Джонни работал в кузнице, а это означало, что им требуется помощник в подмастерья. И все же Том не мог заставить себя забыть о возможности изменить собственную судьбу. Ведь мать всегда хотела, чтобы у него был выбор.
Том распахнул дверь и – вот так ирония – закашлялся, вдохнув свежий воздух. Его легкие так привыкли к черному дыму и копоти, что на чистом воздухе он чувствовал себя неважно. Дни в это время становились все короче, и за окном уже сгущались сумерки. Но тумана не было. Значит, ночь выдастся звездной. На это Том и рассчитывал.
Он совсем не удивился, когда за его спиной открылась дверь.
– Сын, подожди.
Том развернулся и увидел фигуру, так похожую на его собственную, только состарившуюся под гнетом времени, тяжелого труда и горькой утраты. Он знал, что в городе у отца была женщина, с которой тот время от времени встречался, однако никто не смог заменить ему рано ушедшую из жизни жену. Том также никогда не слышал, чтобы отец жаловался или проклинал судьбу-злодейку. Как и все остальное, Большой Том принял смерть жены с беспрекословным стоическим смирением.
Том же никогда ничего не принимал беспрекословно. Это было его проклятием и источником постоянной неудовлетворенности. Иногда он завидовал отцу и брату. Ведь жизнь гораздо проще, когда не мучишь себя лишними вопросами.
Национальная одежда шотландских горцев.