Остров Крым. Василий Аксёнов
в штанах старый друг, и он даже разозлился: вновь возникала проклятая, казалось бы, изжитая уже в сумасшедшей череде дней зависимость.
– Вы, должно быть, из «уименс-либ», бэби? – спросил он девушек. Яростное возмущение. Девчонки даже присвистнули.
– Мы вам не бэби, – хрипловато сказала Кристина.
– Male chouvinist pig, – прорычала Памела и быстро, взволнованно стала говорить подружке: – Из их поколения этой гадости уже не выбьешь. Обрати внимание, Кристи, как он произнес это гнусное словечко «бэби». Как будто в фильмах пятидесятых годов, как будто солдат проституточкам!..
Лучников облегченно расхохотался: значит, просто обыкновенные дуры! Дружок в штанах тоже сразу успокоился.
– Ребята, вы не обижайтесь на моего дадди, – сказал Антон. – Он и впрямь немного олд-таймер. Просто вы его своими титьками взволновали.
– Простите, джентльмены, – сказал Лучников девушкам. – Я действительно невпопад ляпнул. Грехи прошлого. Почувствовал себя слегка в бордельной обстановке. Ведь я именно солдафон пятидесятых.
– Будем обедать, господа? – спросил Арсений Николаевич. – Здесь или в столовой?
– В столовой, – сказал Антон. – Тогда девки, может быть, оденутся. А то бедный мой папа не сможет съесть ни кусочка.
– Или съем что-нибудь не то, – пробурчал Лучников.
Отец и сын сели рядом в шезлонги.
– Где же ты побывал за этот год? – спросил Лучников.
– Спроси, где не был, – по-мальчишески ответил Антон.
Он сделал знак Хуа, и тот принес ему его драные, разлохмаченные джинсы. Антон вытащил из кармана железную коробочку из-под голландских сигар «Биллем II» и извлек оттуда самокруточку. Понятно – курим «грасс». Именно в присутствии отца закурить «грасс» – вот она свобода! Неужели он думал когда-нибудь, что я его буду угнетать, давить, ханжески ограничивать? Неужели он, как и эти две дурочки, считает меня человеком пятидесятых? Во всем мире меня считают человеком, определяющим погоду и настроение именно сегодняшнего дня, и только мой собственный сын нашел между нами generation gap. Не слишком ли примитивно? Во всех семьях говорят о разрыве поколений, значит и мы должны иметь эту штуку? Может быть, он не слишком умен? Провалы по части вкуса? В кого у него этот крупный нахальный нос? Невысокий, зарастающий по бокам лоб – в мамашу. Но нос-то в кого? Да нет, не открестишься – подбородок мой и зеркальные родинки: у меня над левой ключицей, у него – над правой, у меня справа от пупка, у него – слева, а фигура – в Арсения.
– Сейчас спрошу, где ты не был, – улыбнулся Лучников. – В Штатах не был?
– От берега до берега, – ответил Антон.
– В Индии не был?
– Сорок дней жил в ашраме. Пробирались даже в Тибет через китайские посты.
– Скажи, Антоша, а на что ты жил весь этот год?
– В каком смысле?
– Ну, на что ты ел, пил? Деньги на пропитание, короче говоря?
Антон расхохотался, слегка театрально.
– Ну, папа, ты даешь! Поверь