Львиное Сердце. Бен Кейн
Я промолчал.
– Как понимаю, ты упражняешься в это время, чтобы никто не увидел, как ты плох?
Сапоги-Кулаки оглянулся на своих спутников, кучку придворных рыцарей, и те послушно загоготали.
– Вроде того, – сказал я, стараясь избежать неприятностей. Но я подозревал, что, вопреки всем стараниям, мне от них не уйти. Решив, что гнедой с таким же успехом напьется в замковом дворе, как из реки, я взял поводья. – Пойдем, Рис.
– Нет нужды прекращать упражнение из-за нас, – сказал Фиц-Алдельм, подъезжая к нам. Он был облачен в гамбезон и длинную кольчугу, а под правой рукой держал шлем. За спиной болтался на длинном ремне маленький круглый щит, а меч служил окончательным доказательством того, что Сапоги-Кулаки, Фиц-Варин и остальные его спутники, вооруженные так же, приехали сюда попрактиковаться.
В голове у меня звенел тревожный набат, помешавший отметить это важное обстоятельство. Мне для занятий доспех не требовался, поэтому я был в одной тунике и в штанах.
– С вашего позволения, – сказал я, стараясь провести гнедого мимо Фиц-Алдельма.
Рыцарь с ухмылкой преградил мне путь. С волосами черными, как вороново крыло, резкими чертами лица, он выглядел весьма внушительно по сравнению со мной.
– С вашего позволения, – повторил я.
Он не удостоил мою просьбу ответом.
– Со столбом, я уверен, ты уже сладил, – произнес он. – Теперь тебе стоит поупражняться с мечом и щитом.
Усталый и проголодавшийся, я прозевал ловушку. Указав на покрытую пятнами пота одежду, я брякнул, не подумав:
– У меня снаряжения нет.
– Это мы быстро исправим, – проворковал Фиц-Алдельм.
Сердце у меня екнуло при виде того, как один из его ухмыляющихся дружков, коренастый детина пяди на две ниже меня, расстегнул пояс, снял кольчугу и гамбезон.
Я не сделал ни шага по направлению к доспеху, а также положенным поверх него шлему, щиту и мечу.
– Облачайся, – приказал Фиц-Алдельм, указав носком ноги.
Я колебался, прекрасно понимая: моего умения не хватит, чтобы побить его.
Спутники рыцаря тут же стали отпускать замечания.
– Трус, – бросил Фиц-Варин.
– Мокрые штанишки, – добавил другой.
Эти слова били, как пощечина. «Не слушай!» – твердил я себе, но кулаки сами собой сжимались.
Рис потянул меня за рукав.
– Пойдемте отсюда, сэр, – прошептал он.
– Ставлю десять серебряных пенни, – объявил Фиц-Алдельм, – что, если мы вскроем этого ирландского пса, печень у него окажется пожелтевшей от испуга.
От грубого смеха, которым встретили эту шутку, глаза мне застил кровавый туман. Вырвавшись из хватки Риса, я оказался на полпути к доспехам коротышки прежде, чем Фиц-Алдельм успел сообразить, что происходит.
– Ага, кое-какой задор в нем есть.
Фиц-Алдельм наблюдал, как я натягиваю через голову потный, вонючий гамбезон, и хохотнул, увидев, что он доходит мне только до пояса.
Заметив ехидные усмешки рыцарей, я сообразил, что таково было их намерение с самого начала. Кольчуга тоже оказалась чересчур