По ту сторону Алтайских гор. Аман Газизов
на привал.
Лишь после обеда личный состав инженерно-саперного батальона принялся за работу. В ближайшем лесу истошно завизжали бензопилы, а на месте, определенном под переправу, вразнобой застучали топоры и молотки. Воздух к тому моменту ощутимо прогрелся. Некоторые бойцы разделись и полезли в воду, ухая от холода. В промежутках между ударами сваебойки слышались их разговоры.
Один из купающихся, парень по прозвищу Немец, спросил у сослуживцев:
– Как вы думаете, какие у этих дикарей женщины? На наших похожи аль на азиаток? Может, на индианок?
– На дикарке жениться удумал?
– Не-а! Мы ведь рано или поздно перебьем всех ихних мужиков, останутся одни бабы. Так чего добру пропадать?! – посмеялся Немец.
Затем он замолк и резко погрузился в воду, рухнув головой вперёд. Плавающие рядом заметили в его спине стрелу с белым оперением. Красными струями расплылась кровь. Вскоре и очевидцев произошедшего накрыло целым роем жужжащих стрел. Началась суматоха. Послышались заполошные крики:
– К оружию!
Прежде всего наши открыли суматошный огонь по густым зарослям на противоположном берегу. Миномётчики спешно подготовили свои орудия и наказали стоящим рядом зажать уши. Миномёты ухнули. Через пару-тройку секунд в предполагаемом месте скопления нападающих смертоносными цветами разорвались мины.
Батарея целых пятнадцать минут утюжила опасное место. Целые кустарники вырывало с корнями, деревья превращались в щепки. Однако перешедшие по мосту спустя время не смогли найти в воронках от обстрела ни одного погибшего врага или даже следов крови. А вот мы понесли ощутимые потери. В мобильном госпитале появились первые полторы сотни раненых. На большой ровной поляне под горой, спешно отведённой под кладбище, вырыли первые тридцать семь могил.
Вечером прошло штабное совещании по итогам дня. Стало ясно: войска с поставленной задачей справились, хоть и с неожиданно высокими потерями. На основе нового боевого опыта в спешном порядке составили и приняли новые инструкции.
Например, нам запретили приближаться к раненым врагам и добивать их. Посчитали, лучше оставлять их умирать медленной и мучительной смертью, что, думается, неизбежно при таком низком уровне развития медицины. А случилось вот что. По заданию учёных группа солдат планировала взять для изучения образцы вооружения. Наш боец подошёл к мёртвому, как ему казалось, врагу, неосмотрительно подняв при это пуленепробиваемое забрало шлема. Враг же из последних сил метнул нож в глаз, нанеся смертельное ранение, а после, явно радуясь успеху, испустил дух.
В последующие дни потери снизились, но совсем избежать их не удавалось. Через неделю, продвинулись вперед, а вести с фронта превратились в обычную рутину. И многие офицеры в курилках заводили разговоры о том, чем они здесь займутся после войны, окончание которой, как им виделось, наступит максимум через месяц. А между тем с каждым днём силы врага все возрастали.