Чары зла и любви. Легенды Пурпурного Города. Маргарита Кристэль
не поняла, было ли это ее собственной мыслью или словами Адрианы. Та действительно что-то говорила, но Эль не могла разобрать ни слова.
Вопреки логике ей казалось, что дух пребывал в Ведьминой роще, а она, Эль, все еще находилась в созданном ее воображением лесном царстве, хотя все должно было бы быть наоборот. А, быть может, оно, это царство, действительно существовало где-то в параллельном мире, и загипнотизированная Эль на несколько мгновений смогла туда перенестись…
Из котла густыми клубами валил дым, и Эль показалось, будто весь лес пропитался пряным ароматом кипящего варева. Словно издалека увидела она, что Адриана потрясывала в руках маленький прозрачный мешочек, в котором ярким пятном пламенел пурпурно-сиреневый порошок. Его гранулы размером со спичечную головку поблескивали в закатных лучах.
– Экстракт сумерек Пурпурного Города, – объяснила Адриана.
Призрак снова потряс мешочком перед своим лицом, и Эль заметила, что глаза его сквозь прозрачную ткань начали фосфоресцировать и блестеть, словно два изумруда. Такими они были в те ночи, когда Адриана навещала ее в спальне.
Прежде, чем Эль успела понять, что произошло, одним ловким движением призрак высыпал содержимое мешочка в кипящее зелье, и дым мгновенно окрасился в ярко-сиреневый цвет. Густые клубы яркими всполохами прорезали пепельные осенние сумерки, что заполнили собой лес. Дурманящий запах проникал под кожу и оседал в легких, кружил голову и уносил в заоблачные дали. Эль казалось, что сиренево-малиновый дым окутал ее сердце. Она посмотрела вниз и увидела, что просвечивавшие через тонкую кожу вены из голубых превратились в пурпурные и выглядели так, словно были сделаны из тонкого стекла. Будто это были вовсе не вены, а впущенные под кожу тонкие трубки из какого-то безумного мира будущего. И тут ее пронзило новое открытие. Она крепко зажмурилась, потом резко распахнула глаза и увидела, что полностью обнажена, а все ее вещи лежали где-то позади Адрианы, которая стояла, словно средневековая королева, в своем бархатном платье, смотрела невидящим взглядом на сиреневый дым и произносила слова заклинания. И когда мертвая ведьма подняла глаза, Эль увидела, что в их фосфоресцировавшем болоте сверкали пурпурные всполохи.
– Пусть волшебная ночь Самайна одарит тебя Силой, как одариваю тебя ею я! Живи вечно! Будь сильной и используй свой дар во имя Света! Пусть твоя священная кровь победит тьму!
С этими слова ведьма сняла котел с огня и поставила на охапку сухой листвы. Она присела на колени рядом, и тут из-под рукава ее роскошного платья выкатился большой серебряный кубок, инкрустированный изумрудами и рубинами. Ведьма слила в него булькавшее, источавшее ароматы леса, зелье. Потом прижала подушечку большого пальца к самому большому рубину в центре, и его острая грань проколола ее кожу. Темно-алая кровь крупными каплями закапала в дымящееся варево, которое вдруг зашипело и запузырилось еще сильнее. Спустя