Эхо северных скал. Александр Тамоников
есть еще и люди на местах, которые могут помочь. Тем более что приказ нам надо выполнять вне зависимости от того, поможет нам Папанин или нет.
– Нам нужно составить карту всех возможных мест или наиболее вероятных мест, где немцы могут попытаться устроить свои базы, – заговорил Буторин. – И методично отрабатывать эти места. Для этого нужны какие-то критерии оценки.
– Ну, они в принципе есть, – кивнул Шелестов. – Это должна быть бухта, в которую поместится не одна, а как минимум две или три субмарины. Скрытность по условиям рельефа. Ну и удаленность от караванных путей, мест охоты и рыболовства местного населения. Так что направление поиска есть. Беда лишь в том, что все эти места, которые нам нужно осмотреть и проверить, находятся на удалении от обжитых мест, туда без транспорта не попасть.
Обустройство аэродрома на Севере, в полярной тундре – дело сложное, требующее особого подхода. Тут не только инженерная мысль важна, нужно хорошее знание природы, геофизики местных ландшафтов. Ровное место, покрытое чахлой травой и мхом, может быть ловушкой для самолета, когда он при посадке зароется передней стойкой шасси в болотную жижу или просто на его пути встретится участок, где грунтовые воды неожиданно поднялись очень высоко. И фактически под дерном не сухая земля и камни, а грязевая жижа.
Аэродромы здесь делают на каменистых участках, которые можно выровнять. Или использовать бетонные плиты, стальные щиты. Но с учетом удаленности дороговизна таких взлетных полос становится неподъемной. И тогда решающее слово остается за учеными, знающими местную природу. Они подскажут участки, которые не подтопляются, участки, где под колесами самолета окажутся плотные каменистые грунты. Не всегда можно забетонировать полосу. Если почва подвижная и часто подтапливается, то бетон будет проседать, крошиться, трескаться. И снова недалеко до аварии. Поэтому аэродромов в Заполярье мало, находятся они на большом удалении друг от друга. Еще на прибрежных участках и в устьях больших рек выручают гидросамолеты. Зимой легче, зимой самолет можно поставить на лыжи.
Коган с тремя летчиками сидел в курилке под небольшим шатровым навесом. На аэродроме Колыван ремонтировали полосу, и с самого утра все полеты были прекращены. А на краю возле дощатых пакгаузов скопился груз для дальних поселений, магазинов, для метеостанций. Не поднимались в воздух и самолеты ледовой разведки. Летом очень коварны отдельные льдины, которые могут приблизиться к берегам, неожиданно появиться на пути северного каравана. Иногда к берегам прибивает много льда, и на трассе Севморпути образуются ледовые поля. Увидеть это нужно как можно раньше, чтобы изменить курс, обойти опасные участки или направить туда ледокол.
– Смотреть умеют все, а вот видеть… – плечистый немолодой летчик Никифор Митрофанов в распахнутом реглане покачал головой и снова затянулся папиросой. – Тут ведь глаз надо иметь наметанный, чтобы он цеплялся