Красная тетрадь. Дария Беляева
под водой, а также я сильный. Один раз я перевернул под водой Володю.
Максим Сергеевич с нами в море не ходил, он оставался на лежаке и читал книжку, только иногда поглядывал, всё ли в порядке. Я такого не одобряю, ведь всегда (особенно во время игры в пятку) может произойти несчастный случай. С другой стороны, человек должен быть самостоятельным, чтобы соответствовать высоким идеалам, заданным справедливым обществом.
У Максима Сергеевича теперь появился еще красивый серебристый свисток, на солнце он все время блестит, даже ярче, чем Борин пистолет для забоя скота (он его спрятал где-то в номере, я уверен). Максим Сергеевич в этот свисток свистнул, когда нам пришла пора выходить из моря. Я, конечно, сразу вышел и Андрюшу с собой захватил, потому что Андрюша легко простужается. Девочки вышли чуть погодя, а Боря и Володя до сих пор в воде, они играют.
Безответственное поведение.
Максим Сергеевич так и отдыхал на лежаке. Мы с Андрюшей расстелили полотенца рядом с ним.
Я спросил:
– Сходить за ними?
Максим Сергеевич пожал плечами и сказал:
– Человек свободен в главном, даже в условиях тотальной несвободы, он может делать выбор между наказанием и его отсутствием.
Я сказал:
– Хорошо.
Андрюша рисовал на песке. Он очень хорошо рисует, и сейчас у него получались ладные девочки, мальчики и виселицы.
Я сказал:
– Ты хочешь поиграть в казни?
Так мы с ним однажды подружились, я играл в казни, а Андрюша меня спросил, можно ли ему присоединиться. Мы стали уничтожать вредителей.
– Да, – сказал Андрюша. – Хочу.
У Максима Сергеевича в первые же полчаса весь нос обгорел, теперь он отчаянно прикрывал его от солнца. Я вдруг посмотрел на свои руки и понял, что скучаю по этому ощущению: собирать и разбирать оружие.
Максим Сергеевич сказал:
– Жданов, ты же хочешь хорошую характеристику?
– Да, – сказал я. – Я готов трудиться на благо нашей великой Родины, чтобы ее заработать.
– Особо трудиться не надо, – сказал Максим Сергеевич, почесал нос и поморщился. – Послушай, ты ведь ребенок, так?
– Я будущий солдат.
– Но образно-то выражаясь, ты ребенок. Вернее нет, не образно – физиологически ты ребенок.
Андрюша поднял голову, посмотрел на Максима Сергеевича и сказал с неожиданным участием:
– Да, мы дети.
Светило яркое солнце, песок поблескивал.
Максим Сергеевич сказал:
– У меня есть идея книги. Я хотел узнать, понравится ли такое детям. Вот вы – дети. Давайте настройте свои детские умы на понимание моей глубокой мысли.
Максим Сергеевич помолчал, а потом добавил задумчиво:
– А может, никакой глубокой мысли тут нет.
Я не знал что ответить. Андрюша сделал своим девочкам и мальчиками глаза-ракушки. Максим Сергеевич сказал:
– В принципе, искусство, конечно, должно быть самоценным. Но если