Дом моей мечты. Часть 2. Алла Михайловна Лебедева
Варвара славилась своей честностью и спокойной рассудительностью, то за подлинность акта обследования можно было ручаться.
После обеда, мимо меня дважды прошел седовласый высокий мужчина, который уверенно заходил в приемную. Мужчина покосился на меня, пройдя в третий раз. «Наверное, это Постников Игорь Гаврилович. Начальник» – подумала я.
Видимо, страдальческое выражение моего лица не оставило Игоря Гавриловича равнодушным. К вечеру, кроме меня, «сидельцев» в коридоре уже не было.
Я увидела, как резво выскочил из своего кабинета Бондаренко и поспешил к начальнику. Надеюсь, Постников из тех редких начальников, которых волнует, что происходит в обширных коридорах вверенного ему ведомства. Через пять минут, Бондаренко вышел красный от гнева.
– Идите домой! Оставьте секретарю свой номер, я вам сам позвоню! – рявкнул Иван Устинович, не глядя на меня.
– Мне некуда идти! У меня нет денег, а до дома тысяча километров! – равнодушно ответила я и демонстративно поправила на груди кулон в виде маленького деревянного фаллоса.
Этот «талисман удачи» привезла мне из Таиланда, Эльвира Нечаева, которой я составляла гороскоп и спрогнозировала удачное замужество.
Бондаренко обратил внимание на мой жест, засмотрелся на кулончик, сперва не поняв, что это.
Когда понял, то резко оглянулся по сторонам. «Ага! Может, здесь близко его жена или любовница!» – расшифровала я его взгляд. Отлично!
Сняла куртку, одернула облегающую футболку, выпятив бюст.
Буду хулиганить! А что делать? Впереди маячила неприятная перспектива ночевки в борделе «Бобер», либо ночь в холодной «Волге», скрючившись на заднем сиденье.
Я захватила пальцами кулончик и стала нежно поглаживать его, призывно глядя на Бондаренко.
Мимо прошла пожилая женщина с папкой, она подняла бровь. Иван Устинович отвел глаза, сглотнул слюну и прошипел: «Зайдите !». Что ж, тряхну стариной! Артистических способностей мне не занимать!
Я села в кресло напротив Бондаренко, чуть наклоняясь, чтобы видна была ложбинка между грудей.
Устремив на инспектора пронзительный взгляд, начала свой трогательный рассказ о том, как трудно одинокой женщине выживать в этом жестоком мире. Этот монолог я сочинила, в прошлом году, для одной комической сценки, участвуя в команде КВН. Но Иван Устинович подвоха не заметил.
Вдобавок, в кабинет стали заглядывать разные сотрудницы. Они с любопытством окидывали меня взглядом.
Я быстро вошла в «образ», плакала и громко сморкалась в платок. Бондаренко растерянно смотрел на область моего декольте, где висел странный кулончик. Мой жалостливый рассказ, мои руки, терзающие кулончик, сопли и слезы, беспокоили его, вводили в смущение, сбивали с толку. Он смотрел на меня, как загипнотизированный.
Инструкции служебного регламента не описывали алгоритм действий, которые он должен совершить в таких случаях. Любой маломальский режиссер, сразу углядел бы грубый розыгрыш и бессовестную импровизацию в моих действиях, но Бондаренко не был искушен в театральном ремесле.
Он