Верни мои крылья!. Елена Вернер
и, минуя стол, плюхнулась ему на колено, обтянутое кремовым льном штанов.
– Ой, – пискнула Артемида и прихватила ровными зубками нижнюю губу, ожидая кары.
– Вот тебе и «ой», – отозвался Аполлон и стряхнул жирное пятно ладонью, так что оно пропало без следа, словно было хлебной крошкой.
Ника пригубила вино, пытаясь уловить суть разговора, идущего за столом. Все о чем-то спорили. Отец, как это всегда бывало в семейных спорах, снисходительно усмехался, потирая щетинистый подбородок, а вот мачеха была настроена решительно и без юмора, так что Ника навострила уши, стремясь не пропустить ни слова.
– Вот Ника вернулась, пусть и рассудит! – вдруг звонко воскликнула Афродита, сидевшая прямо напротив нее. Все снова обернулись к Нике.
– Эй, дайте ей поесть толком, – возмутился Гермес. Но его слова никого не убедили.
Ника легко вздохнула:
– Знаю я вас. Сначала вы спорите, а потом спускаете всех собак на того, кто рассудил спор не в вашу пользу. А в споре кто-то в любом случае проигрывает. К счастью, я только Победа, судить – не моя забота. А главный судья у нас там, – Ника показала на Зевса. – Отец? И вообще, мне кто-нибудь объяснит, из-за чего весь сыр-бор?
Афина тут же кинула ей через весь стол яблоко. Ника ловко поймала и, все еще не понимая сути, вопросительно оглядела присутствующих, а потом принялась рассматривать плод. Желтое яблоко хранило далекий запах полуденного солнца, и здесь, в черно-белом мире, оно казалось чересчур ярким. Через розоватый румяный бок вилась надпись, будто вышитая по лоснящейся кожуре стебельчатым швом:
«Прекраснейшей».
Ника еще раз обвела глазами присутствующих, уже внимательнее. Она искала только одно лицо. И, конечно, не нашла.
– Это все проделки Эриды. Кинула яблоко и сбежала, коза… – процедила она сквозь зубы, так что расслышать это мог только Гермес. Тот кивнул, полностью согласный с ее догадкой.
– И вы тут же решили организовать конкурс «Мисс Вселенная»? – спросила она громче, обращаясь ко всем. – Очень умно, ничего не скажешь. Спорщики…
– Не все, – отозвался Зевс. – Только моя прекрасная супруга и две очаровательные дочери.
Нику не обманули милые улыбки, которыми обменялись при этом Гера, Афина и Афродита.
– Артемида, а ты?
Миниатюрная и юная, еще хранящая в движениях детскую, даже мальчишескую, порывистость, Артемида фыркнула:
– О нет, я пас. Я и так знаю, что прекраснейшая!
Сидящие за столом добродушно засмеялись, и Аполлон приобнял сестру за плечи.
– Так рассуди их сам, – предложила Ника и прямым броском отправила яблоко отцу. Она знала, что он не согласится. Влезть в столкновение трех богинь, которые из очаровательных существ легко превращаются в мегер, да еще и состоять при этом в близком родстве со всеми тремя, – это чересчур даже для Зевса.
– А давайте пригласим кого-нибудь