Призрачный бал. Татьяна Форш
заждались. – Она тоже робко улыбнулась.
– Друзья? – улыбка старой женщины стерлась. – Неужели ты не понимаешь, что всегда была чужой для них? Я ведь все про тебя узнала. В душу к тебе заглянула.
– И что же у меня в душе? – Варе придавал смелости солнечный свет, отвоевывавший себе все больше пространства, выгоняющий ночной сумрак из самых дальних уголков дома.
– Пустота и тоска бесконечная. Сама знаешь, что не такой ты жизни себе хотела. И пляски эти шутовские тебе не по нутру. Понимаешь ведь, что все это пустое и, сколь себя не успокаивай, легче не станет. Ноги давно в кровь сбила, а все пляшешь. Сколько тебе так плясать еще осталось? Два или три лета. А потом? Кому ты будешь нужна? Хорошо, если какой убогий на тебя заглядится, а то ведь и вовсе в девках помрешь.
Слова старухи били хлестко, точно плетью. И каждое попадало в цель. Сердце от обиды и злобы разрывалось, душа свербела. А Аглая все не унималась.
– Ты ведь их семьей привыкла считать, а для бедняков лишний рот, что целая орава голодных цыган, – одна обуза. Как перестанешь им деньги приносить, выкинут тебя, как старый лапоть, и забудут!
– Не верю! Они меня любят! – Варя вскочила с места и бросилась к двери. Злые слезы туманили глаза, только слова старухи летели вдогонку отравленными кинжалами.
– Уходи, коль так решила. Только знай. Не иначе от любви большой они кота твоего в реке утопили, пока ты богатеев плясками развлекала.
– Ты врешь! – Варя резко развернулась и кинулась к старухе. – Тимка сам убежал. Молодой, дурной был…
Кот недовольно заурчал, точно понимал их разговор и был не согласен с некоторыми Вариными высказываниями.
– Вспомни, как он ластился к тебе в тот день, когда пропал. Коты – твари умные и смерть свою чуют за версту. Можешь мне не верить, только спроси у самого старшего из вашей труппы, может, и признается.
И Варя вдруг все вспомнила. В тот день им повезло, труппу пригласил к себе богатый помещик, у его жены был день рождения, заплатили хорошо. На те деньги они все вместе пару месяцев могли спокойно жить. Тимофей, который всегда ждал Варвару в телеге и никуда не уходил, пока она танцевала на сцене, вдруг увязался за ней. Не хотел оставаться со Степанычем и другими стариками, которые уже не могли работать, но и деться им было некуда. Варя пообещала, что скоро вернется, а Тимка так на нее посмотрел, что сердце сжалось.
Варвара с трудом дождалась окончания спектакля и со всех ног помчалась к телеге, но Тимки нигде не было. Тогда-то Фекла, дальняя родственница Степаныча, ей и сказала, что коты умирать уходят подальше от хозяина. Только ведь Тимка еще молодой был!
Варя не поверила и долго, до глубокой ночи, его искала. Бродила по окрестностям, но так и не нашла. Степаныч неделю ходил угрюмым и молчаливым, точно воды в рот набрал. Вот, значит, почему. Степаныч хоть и велел Варваре с собой кота забрать, да постоянно упрекал,