Спартаковские исповеди. Классики и легенды. Игорь Рабинер
от побед. Однажды проиграли – и в раздевалке Старостин вроде про себя, но так, что всем слышно, заглядывает в этот свой талмуд и читает:
– Так, пиджак велюровый внуку Мише – минус…
Посчитал-посчитал и повернулся к Бескову:
– Константин Иванович, дела поправить можно только в Кливленде!
Чего у Николая Петровича вообще не было – это вкуса в выборе одежды. Спрашивает однажды:
– Никит, из наших дамское пальто никто не покупал? А то беда!
Оказалось, он купил жене Антонине Андреевне пальто – и притом что она была маленькая, щупленькая, оно оказалось ей мало. И она как пошла на него: старый дурак, как же можно настолько в размерах не соображать?!
И тогда он решил «отмазаться» на дочери Жене. Купил ей туфли – вот только обе… на левую ногу. Но однажды я просто ахнул – когда увидел, что Николай Петрович купил жене кожаные чулки. Старухе! Когда он в магазинах что-то выбирал, от него все убегали, потому что он делал это часами. А потом мне говорил:
– Слушай, ну чего я хожу, Никита? Чего выбираю? Все равно ведь куплю говно…
С самоиронией у него был порядок.
Из золотых медалей «Спартака» пятидесятых годов мне дороже всего было чемпионство 1958-го. Во-первых, в тот год мы сделали золотой дубль – выиграли и первенство, и Кубок. Причем как сложно это было! О Кубке, когда я наслушался «добрых слов» от Нетто, я вам уже рассказывал. Финал тот проходил в скверную погоду, 2 ноября, на размокшем, тяжелом поле. Добавьте сюда полчаса дополнительного времени. А 8 ноября мы должны были в переигровке матча чемпионата встречаться с киевским «Динамо». Ее, переигровку эту, пролоббировали высокие партийные органы в лице первого секретаря ЦК компартии Украины Подгорного.
Тот матч мы у киевлян выиграли 3:2. Я забил третий, победный, мяч за несколько секунд до окончания игры. И тут судья Петя Гаврилиади допустил ошибку. Как только время закончилось, ему нужно было выключить секундомер. А он, чтобы зрители были убеждены, что мой гол засчитан, поставил мяч на центр. И забыл нажать на кнопку секундомера! В результате оказалось, что когда мяч установили в центральном круге, было переиграно девять секунд, и к этому придрались.
В этом было очень заинтересовано московское «Динамо» – оно становилось бы чемпионом, если бы мы уступили киевлянам в переигровке. И вот по новой играем с Киевом. Если 2 ноября, в день финала Кубка, поле было вязким, то 8-го ударил восьмиградусный мороз. Минут за пятнадцать-двадцать до конца мы проигрывали 1:2. Московские динамовцы пошли с трибун переодеваться – чтобы сделать чемпионский круг почета.
А мы в это время сравниваем! Если так и закончится – значит, будет еще одна переигровка, теперь с московским «Динамо» за золото. И руководитель советского футбола Валентин Гранаткин говорит сидящему рядом с ним на трибуне Старостину:
– Николай Петрович, давайте переигровку назначим на двенадцатое.
Дед отвечает:
– Слушай, наши провели второго тяжелейший финал с дополнительным