Николай Солнечный. Книга первая. Новогодняя ночь. Ульяна Михальцова
голосом:
– Ну, здравствуй, Николай Солнечный. Не рад я тебя здесь видеть.
Коля отшатнулся, прикрыв лицо рукой, и сделал несколько шагов назад, потому что из дупла дохнуло противным запахом гниющей древесины.
Хоть эта непонятная голова и появилась на уровне дупла, но было понятно, что это не обитатель дерева, а само дерево обладает не только глазами и ртом, но даже бородой и носом, только они почему-то на стволе располагаются и могут то появляться, то исчезать.
– Здесь что, все деревья разговаривают? – спросил Коля, когда немного привык к запаху, но подходить ближе не стал.
– Э-кхе-кхе-кху-кху-ха-ха, – откровенно расхохоталось каркающее дерево, спрятав в дупле бороду и глаза. – А чего бы и не поговорить с добрым человеком, кха-кха. Ты же добрый человек, Николай Солнечный?
– Не знаю, – буркнул Коля. – Сегодня как-то не очень. День с вечера не задался. Кстати, а почему здесь всё время вечер?
– Сумерки. Закатная пора, – перестало смеяться дерево.
– Что это значит?
– А то и значит, – снова показалась борода, – что последние дни свои мы здесь доживаем. Под приглядом стражников. Чтоб Суровый никого из нас к себе не взял. Чтоб истлели и на гору дымком поднялись. Дух испустили. Отпустили, значит. А что там, на горе, никто из наших не знает. Стражники знают, да молчат. Вот мы и каркаем вместо них, надеясь разговорить.
– А я правильно понимаю, вы сюда сами приходите, из большого леса? – высказал свою догадку Коля.
– Точно, сами! – подтвердил дуб.
– А как вы сюда пришли? Какая-то дорога есть?
– Да дорога одна – через овраг. Нужно с этой стороны спуститься, а с той подняться – и будет тебе лес. Верней, наоборот. Отсюда ж туда никто не возвращается. Я таких не видал.
– Но там невозможно подняться! – стал ходить из стороны в сторону Коля. – Я даже пробовать не стал. Там высоко слишком и ухватиться не за что.
– Ну, корнями всегда есть за что ухватиться. И совсем невысоко – для нашего брата. Ты же ветка всего лишь, вот и не можешь ничего, – каркало дерево.
– Почему это я ветка? – не понял Коля.
– Долго объяснять, – махнуло веткой дерево, и спутанная борода скрылась в дупле.
– А кто такой Суровый? – попытался вернуть каркающего к разговору Коля.
– А ты не знаешь? – удивилось дерево, и из дупла снова показались борода и глаза без век.
Коля ощутил неприятные мурашки по коже.
– Я у вас тут ничего не знаю. Я сюда случайно попал, – развёл руками Коля.
– Так-то случайно? – не поверило дерево. – Хитришь ты, Николай Солнечный. Как тебя по батюшке?
– Чего? – не понял Коля.
– Отчество у тебя есть? Отца твоего как звали?
– Отчество есть. Александрович я. А как звали отца, не знаю. Да и про мать я тоже ничего сказать не могу. У меня вообще родных нет. И кто мои родители, я не в курсе, – признался Коля. – А зачем вам? Будете меня по имени-отчеству звать?
– Вот ещё! Ты, Николай Солнечный, и не веточка