Врата Афин. Конн Иггульден
убивать нас?
– Никогда. Мужчины в Афинах вооружаются, чтобы остановить их. Персы еще пожалеют, что вообще заявились сюда.
К его досаде, Елена внезапно расплакалась. Личико ее скривилось, и вдруг раздались необычайно громкие рыдания и вопли. Ксантипп поморщился, сожалея, что вообще допустил этот момент.
– Послушай, Арифрон, ты мог бы отвести сестру и брата на кухню? Найди им фруктов или что там у повара на вертеле.
Старший сын торжественно кивнул, понимая, что ему доверили ответственное задание. Ксантипп обнял каждого еще раз, и дети удалились вслед за Арифроном.
Агариста наклонилась поднять копье. В ее руке оно смотрелось непривычно и странно, и Ксантипп быстро забрал его.
Слишком много дурных предзнаменований было в этот день, и плачущие дети стали последним из них. Он уже лишился глаза на своем щите и не хотел, чтобы жена уронила его оружие, боялся того, что` это может означать. Она накрыла его руку своей, и он почувствовал ее тепло и запах благовоний: розы, лаванды и мускуса. Аромат заполнил ноздри, и Ксантипп попытался понять, не вдыхает ли он сладкий дым от масел собственного погребального костра.
– Агариста, если мы проиграем…
– Не говори так, прошу. Накликаешь беду. Пожалуйста.
– Так нужно. Я должен знать, что ты понимаешь.
– Пожалуйста…
Ксантипп подумал, что она повернется и убежит, и эта мысль отозвалась приливом гнева. В некотором смысле его жена все еще оставалась невинной. Он схватил ее за запястье – так сильно, что она вскрикнула.
– Если мы проиграем и они придут сюда, ты должна убить детей.
– Я не смогу это сделать, – прошептала Агариста и, уже не глядя на него, инстинктивно дернулась, попытавшись высвободить руку.
Он не поддался жалости и еще сильнее сцепил пальцы, хотя по ее щекам уже текли слезы.
– Ты хозяйка дома, Агариста. И ты сделаешь это. Если сама не совладаешь с клинком, отдай его Манию. Сказать тебе, что ждет детей, которых персы захватили в плен? Хочешь, чтобы я описал весь этот ужас? Они чума в этом мире, Агариста. Я видел результаты их… внимания. Видел трупы. Если мы проиграем, они преподнесут Афинам урок. Город умрет, и здесь не будет безопасного места. Это не похоже на прежние войны, когда армия Спарты встала под Акрополем или когда всадники Фессалии сражались против нас. Мы греки, и мы знаем пределы войны, но и знаем, когда их нет. Персы… они слишком жестоки, любовь моя. И их много, как песчинок в пустыне. Если они победят, ты должна спасти детей и себя от того, что произойдет.
– Если это приказ моего мужа, я сделаю так, как ты говоришь.
Она покорно склонила голову, хотя, когда их взгляды встретились, он поймал себя на том, что усомнился в ее искренности. Ее семья была богатой и могущественной на протяжении веков. Долгое богатство давало им чувство уверенности не в последнюю очередь в своей способности выживать. Он видел это в ней. Ему оставалось только молиться – Аресу, Зевсу, богине брака Гере, – что беда обойдет Агаристу стороной и жена никогда не узнает, насколько в самом деле хрупок мир.
Он