Мемуары Дьявола. Фредерик Сулье
приветствиями мужчин, толпившихся у дверей салона. Они вежливо расступились, словно давая дорогу святой и благородной персоне, которой они не осмеливались даже высказать испытываемое ими благоговение. Луицци остался на месте, погруженный в собственные мысли.
Компания молодых людей рядом с ним шепталась о чем-то, беспрерывно посмеиваясь. В этот момент к барону подошла хозяйка дома, назвав его по имени.
– Бог мой! – воскликнул один из юнцов. – Так это же герой истории с Дилуа.
У Луицци исчезли всякие сомнения в том, что его рассказ Барне стал предметом пересудов, и неожиданно для себя почувствовал острое сожаление о содеянном; затем он начал прислушиваться к разговорам, притворяясь, что заинтересован совсем другим.
– Однако ну и болван же он! – донеслось до Луицци. – Уж я бы не ушел просто так, не доказав малышке, что так не издеваются над порядочными людьми.
– Зато Шарлю, похоже, повезло, – рассмеялся другой голос, – ведь эта купчиха очень даже аппетитна.
Беседа еще довольно долго продолжалась в том же духе, и Луицци вскоре пришел к выводу, что сам сплоховал и все угрызения его совести просто смешны. Вполне естественная цепочка размышлений привела его от госпожи Дилуа к последней сцене с Люси, и он уверился, что сначала его бесстыдно завлекли, а затем превратили в игрушку в руках откровенной притворщицы. Тем временем разговор по соседству также перекинулся на маркизу, и расточительный хор похвал в ее адрес опять повернул течение мыслей Луицци и вверг его в невыносимое беспокойство. Чтобы избавиться от него, барон удалился, полный решимости обратиться к своему потустороннему осведомителю и любой ценой выяснить, что же произошло на самом деле.
Луицци рассчитывал оказаться в одиночестве, но в гостинице его ожидал посетитель – господин Бюре, богатейший владелец кузниц в окрестностях Тулузы, о котором барону рассказывал нотариус. Господин Бюре был уже немолод[59], но лицо его дышало крепким и ровным здоровьем, которое поддерживалось трезвым и деятельным образом жизни. Четкость и основательность его предложения произвели на барона самое благоприятное впечатление; он благосклонно выслушал изложенный господином Бюре план совместного предприятия и охотно согласился немедля посетить его владения. Луицци к тому же вполне устраивали несколько дней передышки и возможность выбраться на какое-то время из захватившего его круговорота. Он начинал сознавать, что в основе его приключений лежит какая-то тайна. Ему никогда не приходилось встречать подобных характеров и испытывать похожие ощущения, а потому захотелось поразмышлять в спокойной обстановке.
Когда господин Бюре и Луицци расстались, времени для столь желанного объяснения с лукавым наперсником уже не оставалось, поскольку предстояло отправляться в путь почти немедленно. Два часа спустя барон уже катил в почтовой карете, а утром следующего дня вошел в дом господина Бюре.
После поспешного завтрака, не дав барону и минуты, чтобы отдохнуть с дороги, господин Бюре провел его по своим цехам; только в три часа дня, к обеду, они вернулись в дом фабриканта.
За столом собралась вся семья;
59