Оружейники: Aftermath: Зверь из Бездны. Из глубин. Беглец/Бродяга. Александр Быченин
без участия «ключа», который, как и в моем случае, превратился в ртутно-бликующую кляксу, постепенно скрывавшуюся под кожей. Этак через полчасика его и не видно будет совсем…
С последним предположением я не ошибся – поскольку Элисон пребывала в подобии комы больше часа, а мы с Зевсом постоянно мониторили ее состояние, то стали свидетелями полноценного преображения ее организма. Во что? Да бог его знает… во что-то, пожалуй, близкое к совершенству. По крайней мере, лично я не умел сознательно управлять регенерацией кожных покровов. Или перераспределять кровоток. А Эли – запросто. Причем, такое впечатление, вообще на интуитивном уровне. Вот что значит синтез искина с пусть и ущербной после частичной «оцифровки», но личностью! Не удивлюсь, если выяснится, что она сумела задействовать скрытые резервы организма. Но в этом вопросе мы с напарником предпочли не гадать, а спросить прямо. Естественно, потом, когда Элисон немного освоится со своими новыми способностями. Пока же Зевс лишь фиксировал с ее стороны периодические попытки дотянуться цифровыми «щупальцами» до корабельной сети – судя по всему, неосознанные. Очень похоже, что все эти потуги являлись лишь сопутствующим эффектом от задействованного канала связи с Большой Сетью – Зевс что-то такое улавливал через подконтрольную «мелочь», но вмешательство на более глубинном уровне я запретил. Ну ее на фиг, еще почует! И тогда греха не оберешься. Это ведь только взбалмошным девицам позволено творить всякое под предлогом девичьей же непосредственности. И ветрености, ага. Мужикам же такая роскошь не по чину.
Впрочем, и телеметрия сама по себе представляла определенный интерес. К сожалению, исключительно для Зевса – я во всех этих сложнейших материях дуб дубом. Сюда бы Мисс Лед, и то не факт, что она бы больше меня поняла. Поэтому я с чистой совестью параллельно занимался своими делами, благо большую часть можно было осуществить дистанционно. Например, просмотреть свежую сводку с предполагаемого театра военных действий. Или ответить на запрос Грега Слоуна, который догнал нас еще до выхода «Молнии» из системы Алабужева. Запрос, конечно, а не Грег. Или… да полно всего, если честно. Столько забот, что прямо ух! Единственное, чего я избегал, так это мыслей о Химере. Чего ради самого себя изводить, если дальнейшие наши действия в этом направлении по большей части зависели от Элисон? Вот если у нее ничего не выйдет, тогда и подумаем. Поломаем голову, устроим мозговой штурм, прибегнем к проверенному научному методу трех «П» – пол, палец, потолок… да мало ли. Да и надежда теплилась, что моя гостья не уподобится Гаутаме Будде, некогда прославившемуся многолетней медитацией в горной пещере, а ограничится более скромным временным отрезком…
Что характерно, не ошибся – «кома» чуток не перевалила за полтора часа. Зато я снова чуть кондратия не словил: аккурат на Элисон косился, выслушивая очередной доклад Зевса, когда она вдруг открыла глаза. Внезапно, ага. А еще резко и широко. Как в ужастике про вампиров, блин. Потом мы с полминуты друг на друга пялились – она, судя по телеметрии, пыталась наладить кровоснабжение всего тела, а не только мозга,