Зелье моей судьбы. Виктория Серебрянская
на мою несдержанность никто не обратил внимания. Ректор и Селия были заняты друг другом. Облегченно выдохнув, я в восхищении уставилась на мужчину. Ну а что? Хоть полюбуюсь.
В моей жизни тоже случались поцелуи. Иногда даже весьма приятные. Но так меня еще никто не целовал. Мужчина то впивался в губы блондинки, словно умирающий от жажды припадал к источнику. То покрывал ее лицо поцелуями нежными и невесомыми даже на вид. В такие мгновения Селия прижималась к ректору всем телом, бесстыдно ерзая и красиво стонала, словно выпрашивая большего.
Не в силах отвернуться или зажмуриться, я жадно наблюдала как мужские губы уверенно соскользнули на изящную шейку. Селия застонала и завертелась с утроенной силой, словно намеревалась выскочить из собственного платья. Ректор ей помог. Я не заметила, когда он успел расстегнуть несчетное количество мелких перламутровых пуговиц, но под его ладонями платье покорно поползло вниз, обнажая жемчужно-белую плоть и кокетливый, весь в крошечных бантиках, розовый корсет. Мое лицо нестерпимо вспыхнуло огнем, а дыхание пресеклось, когда мужские руки властно смяли податливую плоть, а губы жадно обхватили напрягшийся сосок. Селия обеими руками зарылась в длинные мужские волосы и выгнулась еще сильнее:
– О даааа! Еще!
Мне с моего места было очень хорошо видно, как лорд жадно втягивает в рот сосок, одновременно лаская, массируя, поглаживая роскошную женскую грудь. А когда он нежно обвел напрягшуюся горошину языком, со мной что-то случилось. Моей собственной груди стало вдруг тесно в глухом ученическом платье. Внутри меня ворочалось что-то тяжелое, тягучее как мед, неизведанное и жаркое.
В попытке облегчить себе сладкую муку, я разгладила лиф на груди. И нечаянно задела пальцами чувствительную вершинку под плотной тканью. Меня словно молнией прошило. И вдруг безумно захотелось, чтобы это были не мои пальцы. А мужские. Желательно, лорда ректора. Вот с ним инициация стала бы незабываемой.
От промелькнувшей мысли наваждение схлынуло. О чем я думаю?! Если меня тут обнаружат, на расстоянии вытянутой руки, подглядывающей за явно тайной встречей любовников, мне не поздоровится. Но и уйти невозможно. Даже если бы я владела искусством порталов.
– Рэееейнааард!
Селия скорее простонала, чем произнесла имя любовника, отрывая меня от самокопания. Блондинка уже не стояла, а сидела на широком ограждении беседки, запрокинув голову так, что я в подробностях могла рассмотреть ее бриллиантовые шпильки в прическе. Завернутые вокруг талии юбки не позволяли увидеть, что там происходит в деталях. Но ноги блондинки на обнаженных плечах ректора и характерные движения обоих любовников не позволяли усомниться в том, что происходит.
Вот ректор, не прекращая движения, повернул голову и провел языком по женской лодыжке. А потом припал к тому же месту губами. Селия запрокинула голову еще сильнее, зажмурившись. И глухо застонала. А меня словно плетью огрели. Или, скорее, кипятком