Между Западом и Востоком. Максим Сергеевич Макаров
говорит…
Он стал шептать ей на ухо.
–…, нужны кадры. А у нас как раз…
– Что? – сказала вдруг Альма. – Милый, я не расслышала. Повтори, пожалуйста: кто у вас будет?
Родион произнес едва слышно.
– Так, понятно. Родион, отойдем. Извините, Екатерина.
– Ну ма-ам!
– Отойдем. – голос был спокойный и вместе с тем решительный. Родион покорно пошел за матерью вдоль платформы. Катя стояла с Солодовым. Она слышала, как на расстоянии Альма говорит.
– Роденька, ты мне что обещал?
– Мама, я…
– Нет, скажи: что ты мне обещал?
– Мамочка, прости. Так получилось. Я забыл.
– «Забыл!» Есть вещи, которые мужчина не должен забывать. – сказал Альма твердым голосом и стала ходить из стороны в сторону. – Но ладно. Ладно. Очевидно, это должно было произойти – наверное! – но, знаешь, такая поспешность…
Катя вдруг сделалось стыдно и она опустила голову.
– Впрочем, тебе достался далеко не худший вариант.
Катя навострила уши.
– … но и не самый хороший.
– Почему? Она такая умная, и красивая!
– Красивая! Ты видел ее лицо? У нее явно кто-то есть из дикой природы – среди близких родственников. Такие бегают лишь по захолустьям.
– Мама, нет, она же из Владивостока. Это большой город.
– Там все… полукровки. Все, кто с такими лицами. Роденька, не думай, что я из вредности сомневаюсь. Я просто боюсь за тебя! Понимаешь, те, у кого в роду есть такие, могут что-нибудь сотворить. Сколько я знала случаев, когда помеси, рожденные от волков, приходили в бешенство.
Катя фыркнула и отвернулась.
«Буду лучше с людьми. Они по крайней мере считают меня красивой. Как мама Женя». Она стала думать о родителях.
– Я сейчас еду в управление. Родиона можете сейчас взять. Он ведь соскучился? Соскучился!
Родион пошел с Колокольцевым – и Альма пошла вместе с ними. Катю повели в служебный автомобиль, и он двинулся через Москву.
Все кругом привлекало внимание: дома, вывески, ограды, даже люди, которые, казалось, выглядят особенным образом. Солодов ездил по разным адресам, занимался необходимым делом; Катя каждый раз выводили из машины, и она могла смотреть во все стороны. Солодов принес Кате покушать. Катя удивлялась: все дома в Москве разные, но вместе они создают стройную композицию. Большое разнообразие форм и оттенков. Она заглядывалась на верхние этажи. Солодов поехал на север. Ворота были уже не деревянные, а металлические, с гербом. С обеих сторон стоят очень солидные стены. Катя мельком заметила, что есть и другие выходы, но не успела рассмотреть. Внутри много корпусов, углов и поворотов. Дальше стоит деревянная. Солодов сказал, что там живет служебная команда.
Кате стало не по себе. Она нисколечко не боялась, но представила: вот сейчас ее приведут к незнакомым и очень взрослым псам (Родион говорил, что в этом Отделе работают только самые опытные); ее начнут расспрашивать, но отчего-то совсем не хочется говорить. А молчать нельзя. Это значит показать себя невежливой или неразвитой. Судя по признакам, рядом есть общежитие