Крайний Север. Эльдар Ахадов
свет. Над дремлющей красновато-черной тундрой мягко сквозило незримое весеннее время. И вот, наконец, далеко-далеко, на самом горизонте пробилось и расцвело красноватое полусонное солнышко.
Побежали его лучи по плоским ледяным полям посреди полуоттаявшего озера, просверкали, гарцуя, по гребням озерных обрывов на северной его стороне, где доживали, хоронясь от июньского тепла, остатки лежалого зимнего снега, и унеслись в неяркую тундровую даль.
Ещё не осмелела, не подняла головы звенящая мошка, не распоясались комары, не разыгрались назойливые слепни. Не успели пока. Короткое благодатное время покоя над всей тундрой. Именно в такой вот день возник над озером Долгим быстрокрылый вертолёт. Выгрузились из него двое парней в новеньких энцефалитках, вытащили из чрева воздушного судна по рюкзаку и пошли, пригибаясь от вертолётного ветра, к ближнему берегу, свободному ото льда. Впрочем, на Севере энцефалитных клещей, слава Богу, нет. Видимо, на складах, где выдаётся полевая одежда, изучением подобных тонкостей не слишком увлекаются. Выдали – и выдали.
Находится Долгое чуть восточнее среднего течения реки Варнгэяха, Варнгэ – по-ненецки значит ворона, а яха – река. Следовательно, Варнгэяха – Воронья река. Течет она с запада, с Гыданского полуострова, в сторону Енисея. А из озера берет начало ручей, впадающий в Хэяху, речку, которая ниже и позже сливается с той же Вороньей.
Худощавый дылда Сергей и приземистый азиатски круглолицый Васёк – два дудинских эколога. Поводом посетить Долгое стала чья-то срочная надобность в отборе анализов воды. Вертолет за ними должен был вернуться через час-полтора – после залета на ненецкое стойбище семьи Тэсидо, перебравшейся недавно вслед за своими олешками в низовья Варнгэяхи. Однако, была у парней ещё одна потайная идея: успеть хоть малость порыбачить на открытой воде Долгого.
Идея-то была, а вот подготовиться к ней времени не хватило, как всегда. Задание свалилось, будто снег на голову, и собирались наспех. Всё ж таки по крючку-тройничку в заначке оказалось, леска, хотя и толстенная, но у Васьки тоже нашлась. А вот ни грузил, ни поплавков – не обнаружилось в помине ни у того, ни у другого, сколько они ни перетряхивали свои пузатые старенькие рюкзаки. После суматошных поисков, перемежаемых поглядыванием на часы, удалось обнаружить на берегу полусухую полутрухлявую доску, оторвать от неё подсохшую часть и разделить эту часть на два импровизированных «поплавка» чудовищных размеров и несуразной формы.
Грузила изобразили из двух старых гаек непонятно-ржавого возраста. Роль живицы-молодицы приняла на себя дважды отмороженая в дудинских холодильниках корюшка, увы, явно подрастерявшая положенные ей ароматы свежего огурца.
На поиски и изготовление удилищ времени вообще не оставалось, потому ребята решили обойтись без них и забрасывать леску с руки, «закидушечным» способом.
Серега, впрочем, уныло считал такую «рыбалку» – делом дохлым,