Сила любви. Елена Пергаменцева
сам Джохар со своим ближайшим окружением, включая Землихана и Шакира Андарбиевых.
– Совсем распоясалась оппозиция, – фальшиво заявил Шакир.
Джохар молчал. В глубине души он чувствовал свою вину за то, что не защитил Магомеда от нападок Андарбиевых, как год назад, а своим уходом от обсуждения вопроса о нем как бы дал Зелимхану карт-бланш.
– А может Магомеда убили не по указу Андарбиевых? Мало ли отморозков сейчас бродят по стране, – пытался заглушить угрызение совести Джохар. – Жаль Магомеда и семью его жаль: жену, дочь красавицу, сына подростка.
Начальник охраны Джохара, Гелисханов, вручил вдове от его имени пять тысяч долларов. Что он ещё мог для них сделать? У самого проблем немерено. Оппозиция жить не даёт, с Россией мирно вопрос не решается. Так до Магомеда ли ему? Стоит ли разбираться с обстоятельствами его смерти, испортив отношения с Андарбиевым, который, фактически, проложил ему путь в президенты. Нет, не стоит
Одетая в черное, заплаканная Лала вместе со своей двоюродной сестрой Шамсией, дочерью дяди Шамиля и её матерью Мисиду подавали мужчинам поминальную еду. Сам Шамиль впервые сидел за столом со столь уважаемыми людьми. Он весь лопался от гордости, с трудом пытаясь натянуть на свою физиономию маску печали. Аминат не могла выйти к гостям. Горе полностью раздавило её. Яркая птица в течение одного дня превратилась в черную ворону. Магомед был для неё и богом и солнцем, жизнь без него потеряла всякий смысл. Физически Аминат была жива, но внутри у неё всё омертвело. Она сидела одна в темной комнате, пустыми глазами смотрела перед собой и не видела ничего.
Глава 14
«Дорогой, любимый мой Ванечка! Вот и не стало моего папы, и в наш дом пришла чёрная тоска. Прошло уже две недели, как мы вернулись из села, где мы похоронили папу, а мама находится в таком же состоянии ступора, как в день его похорон. Куда делись её весёлость, жизнерадостность, живой и гибкий ум. Я раньше думала, что домом руководит мать, отец очень мало бывал дома, мы неделями его не видели. А оказалась, что он держал всю семью, был нашим стержнем. Я постоянно мысленно обращаюсь к нему: «Что же ты сделал не так, папочка, кому перешёл дорогу? Почему не заметил опасности?» Ведь я уверена, что его убили не случайно. Последнее время он был очень задумчив, чувствовалось, что его сильно что-то тревожит, но он нам ничего не говорил, считал, что не по – мужски делиться своими переживаниями с женщинами. Это, пожалуй, единственное, что было у него от чеченцев. В остальном он был добрый, ласковый, лишенный предрассудков, любящий отец и муж. Самый лучший. Как он мог осиротить нас? Как Аллах, к которому в последнее время так часто обращаются, допустил это. Я очень жалею, что не рассказала ему о нашей последней августовской встрече в Ставрополье. Я думаю, он бы понял меня и порадовался за нас.
Брат мой, Руслан совсем отбился от рук, он шляется со своими новыми друзьями, чеченскими пацанами, считающими Россию своим врагом и мечтающими о войне с ней. Он постоянно твердит, что отомстит за отца, но разве в его силах найти