Поцелуй медузы. Виктор Евгеньевич Рябинин
не стал, а послушно взял мобильник.
– Але, Максим, это опять я – твой однокашник Сережа из Москвы, – едва услышал ответ, радостно заверещал Козалев. – Понимаешь, кроме тебя у меня в вашем замечательном городе никого нет. Очень необходимо встретиться. Да и, признаюсь, ночевать мне негде… – избрал жалобную тактику Сергунчик. – Спасибо, друг, сейчас приеду. Как ты сказал, ресторан «Журавинка»? Буду через полчаса.
Протянув трубку Юле, Сергунчик вытер испарину на лбу и ударился в размышления. С мужиками договариваться всегда труднее, чем с женщинами. Прекрасный пол поголовно эмоционален и почти не отличает искусный комплимент от реальной действительности. У мужиков эта фишка не проходит. Тут нужно бить на благородство и великодушие сильных мира сего.
Пока Юля прослушивала только что состоявшийся разговор, Сергунчик устало восхищался своими талантами: какой же он на самом деле умный и первоклассный переговорщик. Не случайно даже эти странные и опасные люди прибегли к его помощи.
У известного драматурга и телеведущего Эдварда Радзинского есть пьеса с экзотическим названием: «Я стою у ресторана. Замуж – поздно. Сдохнуть – рано». И хотя сама пьеса о любви, безграничной нежности и отчаянии, которые испытывает женщина, когда избранник не в состоянии понять и прочувствовать мотивы и действия своей любимой, название этого творения звучит весьма забавно. Максим вспомнил про это, когда увидел у дверей «Журавинки» с дюжину расфуфыренных женщин. Жрицы любви были на любой вкус: молодые и опытные, блондинки и брюнетки, высокие и маленькие, стройные и полненькие. Словом, любой каприз клиента за его деньги был обеспечен. Откуда-то сбоку к нему подлетела Труба.
– Макс, а ты говорил, что приходишь сюда один раз в году, в этот, как там его, День десантника… Что-то вы, молодой человек, зачастили в нашу обитель…
– В День морской пехоты. А сегодня я здесь по делам. – На правах старого знакомого Макс по-свойски чмокнул путану в щеку. – Вера, нужна твоя помощь. У меня пропала родственница, и я подозреваю, что это дело рук тех парней, которых мы вчера с тобой лихо отшили. Можешь навести справки, поспрашивать, кто такие и где их найти?
– Никак не могу тебе отказать, милый, – демонстративно, чтобы слышали коллеги по древнейшей профессии, проворковала Труба. – Поднимайся в зал, садись за столик и закажи мне шампусика. Я его обожаю!
На том и порешили. Уже в вестибюле, перед тем как сдать куртку в гардероб, Макс по привычке и скорее автоматически принялся доставать из карманов верхней одежды и перекладывать в пиджак лежащие там предметы: паспорт, удостоверение участника боевых действий, кошелек, шариковая ручка, сигареты и зажигалка, аудиокассета…
Макса пробил озноб: откуда у него в кармане снова оказалась кассета из тайника в Дружичах? А в том, что это была именно та самая кассета, сомнений не возникало. На потертой 90-минутной «Sony» рукой его брата Виктора было выведено: «21 сентября 1991 года.