Отпуск на двоих. Эмили Генри
нравится Рейчел-из-академии-искусств и ее принципы, но ее неожиданное появление за нашим столиком заставило меня нервничать. Потому что теперь во мне закипают готовые вот-вот прорваться слова, которые я раньше никогда не осмеливалась произнести вслух. Мысли, вечно вертящиеся на задворках разума, пока я лежу на как будто до сих пор чужом диване в своей неуютной, все еще необжитой квартире, коротая время между поездками.
– И в чем смысл? – снова повторила я, охваченная раздражением. – Ты никогда не чувствовала чего-то такого? Вроде я ведь так усердно работаю, я сделала все, что могла…
– Не то чтобы прямо все, – произнесла Рейчел. – Ты бросила колледж, дорогуша.
– …для того, чтобы получить работу своей мечты. И получила же. Я работаю в одном из лучших туристических журналов! У меня отличная квартира! Я могу ездить на такси сколько угодно, не беспокоясь о том, что трачу лишние деньги! И несмотря на все это… – Я глубоко, прерывисто вздохнула, выталкивая из себя слова, в которых до сих пор не была уверена, несмотря на то, что одна только мысль об этом придавила меня, словно мешок с кирпичами. – Я несчастна.
Лицо Рейчел смягчилось. Она молча положила свою ладонь поверх моей, давая мне время привести мысли в порядок и продолжить. Мне понадобилось несколько минут, чтобы собраться с силами. Я чувствовала себя неблагодарной скотиной только за то, что вообще думала о таком, не говоря уже о том, что осмелилась высказать свои мысли вслух.
– В реальности все оказалось примерно так, как я себе и представляла, – наконец сказала я. – Вечеринки, церемонии награждений, пересадки в международных аэропортах, коктейли в самолете… Пляжи, лодки, виноградники. Все выглядит совершенно нормально, как и должно, но чувствуется совсем не так, как я думала. Да, и чувствуется совсем по-другому, честно говоря. Я привыкла неделями на стену лезть в ожидании поездки, знаешь? А потом я приезжала в аэропорт и чувствовала, словно… Словно у меня кровь закипает от предвкушения. Словно сам воздух вокруг вибрирует от многообразия возможностей. Не знаю. И что изменилось, я тоже не знаю. Может, просто я изменилась.
Рейчел заправила темную кудряшку волос за ухо и пожала плечами.
– Ты жаждала этого, дорогуша. Ты жаждала того, чего у тебя нет. И ты была голодна.
Я тут же поняла, что Рейчел права. Из моей беспорядочной мешанины слов она тут же вычленила самую суть.
– Это так глупо, – со смехом простонала я. – Моя жизнь сложилась так, как я всегда мечтала, и теперь я сижу и скучаю по тем временам, когда чего-то страстно хотела.
Скучаю по той значимости, которая была в моих поездках. По тому, как закипает кровь от предвкушения. По тому, как я пялилась в потолок моей дерьмовой, еще дожурнальных времен, квартирки, пытаясь прийти в себя после двойной смены в баре, и часами мечтала о будущем. Мечтала о том, где я побываю, каких людей встречу, каким человеком я стану.
Рейчел осушила свой бокал и, многозначительно кивнув, положила на крекер кусочек сыра бри.
– Тоска миллениала, – вынесла вердикт она.
– Это