Одиночка: Одиночка. Горные тропы. Школа пластунов. Ерофей Трофимов
и вправду стал замечать, что в последние несколько месяцев начал резко прибавлять в габаритах. Особенно в росте и плечах. Мастера оставили его заниматься своими делами, а вскоре Сара позвала его ужинать. Утром, выспавшись после очередной бурной ночи, Елисей действительно отправился на базар. Сразу пройдя в мануфактурные ряды, он не спеша прохаживался вдоль прилавков, лузгая семечки.
Приметив прилавок с подходящим товаром, парень подошел поближе и спросил посмотреть понравившуюся рубашку. Продавец, выложив ее на прилавок, принялся расхваливать товар, но Елисей уже не слушал его. Приложив рубашку к груди, он вытянул перед собой руку, прикидывая длину рукавов, когда рядом раздался чей-то издевательский голос:
– Гляньте-ка, мужики. Теперь и нищета смеет тут рубашки лапать. Никак и у тебя денежки завелись, ряженый?
– Исчезни, шваль подзаборная, – презрительно фыркнул парень, продолжая рассматривать товар.
Краем глаза он отслеживал перемещение трех молодых мужиков, явно не местных. Судя по одежде, ватага каких-то пришлых загуляла.
– Ты кого швалью назвал, пес?! – взъярился мужик.
– Тебя, трепло безродное.
– Да я тебя, мразь, сейчас в дерьме утоплю, – завопил мужик и попытался ударить его в ухо.
– Ни дня без приключений, – фыркнул про себя Елисей, одним стремительным пируэтом уходя от удара и тут же нанося ответный.
Костяшки пальцев врезались мужику в горло, заставив его задохнуться и захрипеть от боли. Удар ногой в живот заставил мужика согнуться пополам, а удар ладонями по ушам окончательно вышиб из сознания. Лежа в пыли, говорун жалобно скулил, суча ногами и пуская слюни.
– Никак зашиб?! – всполошился продавец.
– Отойдет, – небрежно отмахнулся парень. – Бил бы сильнее, уже б остывал.
– Ты из пластунов, что ли? – растерянно поглядывая на корчащегося мужика, поинтересовался продавец.
– Считай, что так, – загадочно усмехнулся Елисей. – А чуть поболе у тебя такая же рубашка есть? А то боюсь, и эту скоро менять придется.
– Гляну, – кивнул продавец и нырнул под прилавок. – Вот, – выпрямившись через пару минут, показал он рубашку. – Самое то будет. А вообще, купил бы себе материи, какая нравится, да за денежку малую у любой толковой бабы рубашки бы и пошил, какие надо. Только пуговицы еще нужны будут.
– А материю почем продаешь? – заинтересовался Елисей, которому такое простое решение и в голову не пришло.
– Ну, ежели и рубашку, и материю и все остальное, что потребно, у меня брать станешь, то треть от всей цены скину, – помолчав и что-то прикинув, заявил продавец.
– Добро. Тогда рубаху эту. Материи вон той, серебристой, еще на три рубашки отрежь. И вон той, с цветочком, еще на одну, – вспомнил он про свою квартирную хозяйку. – Пуговиц разных с десяток положи, ну и ниток тоже.
– Разных, это как? – растерялся продавец.
– Ну, на рубашку и на кофточку женскую, – принялся пояснять Елисей, начиная терять терпение.
– А ниток каких? – не унимался дотошный продавец.
– А