Договор на нелюбовь. Евсения Медведева
встала, Люб. Чего ворчишь?
– Катя, а где вы учитесь? – рыжая проигнорировала намёк от подруги, принявшись вновь за расспросы.
– Катя уже закончила, тетя Люба, – слова Царева прозвучали как предупреждение, но любопытная Рыжуха не восприняла их всерьёз. – Институт Искусств.
– Тогда все понятно. Танцовщица, – хихикнула Любовь. – Она обольстила тебя приватным танцем, да? А ты, наивный дурачок, и влюбился. История стара как мир…
– Любовь Аркадьевна, – рявкнул Царёв так, что кровь в венах застыла. – Вы находитесь у меня дома и ведёте себя, мягко выражаясь, по-хамски. Я закрою глаза на ваше внезапное желание выпить кофе в гостях у сына подруги, но говорить в таком тоне с моей невестой не позволю.
– Саша, ты её знаешь-то всего ничего, а я тебе добра…
– Считайте, что я вам тоже желаю добра, – звонкость в голосе его исчезла, он успокоился, но стало только страшнее.
– Я услышала тебя, – шикнула Любовь, собрала вещи и помчалась на выход. – Кофе попью у Трифоновых. Юля, забери меня, когда и тебя из дома выгонит эта танцовщица!
– Трифоновы же в отпуске, – Царёв посмотрел на мать.
– На крыльце, значит, посидит, – рассмеялась женщина. – Ну, вы кормить меня будете или мне тоже на крылечко топать?
– Юлия Викторовна, приятного аппетита, – я выложила горку салата на её тарелку, сбрызнула соком лимона и подмигнула, получив вздох благодарности за персональное блюдо.
Саша сел рядом с мамой, а я запрыгнула на подоконник, проигнорировав его возмущённый взгляд. Разговор шёл легко, непринужденно. Юлия Викторовна под кожу не лезла, лишь внимательно рассматривала меня, даже не таясь. И в этом был скорее плюс, чем минус. Она словно откровенно знакомилась со мной, не так, как её змея-подруга, что лязгала своим ядовитым языком направо и налево. Переводила взгляд то на меня, то на Александра, что сегодня был особенно общителен, улыбалась, когда он сбрасывал входящий вызов своего телефона и поджимала губы, глядя на мою правую руку, где не было кольца.
Глупо было рассчитывать на её понимание. Конечно, она не могла быть в восторге от внезапной невесты сына, но и испортить с ним отношения не могла позволить себе. В ней был баланс, что ли. Подозрение, принятие, смирение и желание понять, но любви к своему ребёнку больше всего.
Как только Юлия Викторовна села в машину, волшебство рассеялось. Царёв тут же схватил телефон, чтобы наверстать упущенное. Я долго сомневалась, оставить ли его «извинение» на столешнице и уйти, или принять. В итоге убрала телефон в карман и пошла к дверям.
– Ты куда? – рявкнул он, закрыв динамик пальцем.
– Домой. Спектакль окончен.
– Я перезвоню, – Царёв отбросил телефон, закрыл ноутбук и догнал меня. – Что за выкидоны?
– Ты о чем?
– Куда ты пошла? Мы ещё не поговорили.
– Говори, Царёв.
– Ты подумала? – он сложил крепкие руки на груди, демонстрируя решительность.
– Подумала, – прикусила щёку, чтобы не рассмеяться.
– И?
– Всё