Мимикрия: Ирбис. Лакедемонская Наталья
невнятно зарычало и еще туже свернулось в клубок.
– Она же из диких мест. Вряд ли знает наш язык и обладает средним интеллектом, – сказал Дайнагон.
Хищник даже ухом не повел.
– Возможно, – задумчиво проговорил Марон, глядя на спящего ирбиса.
Глава 6
– Почему ты плачешь, Наура? – спросила девушку Диала.
Наура вытерла слезы рукавом темно-серой рубахи и отрицательно покачала головой.
– Ты в Нортизе уже месяц, а все еще ни с кем не общаешься. У меня такое чувство, что тебе у нас не нравится, – укоризненно произнесла будущая свекровь.
«Не нравится» – эхом пронеслось в голове у Науры. Ей было непонятно, издевается Диала или говорит серьезно. Изнеженной Науре было непонятно, как кому-то может нравиться в Нортизе. Даже в прежние времена военная аскетичность и крайняя непритязательность жителей сдешних земель делала жизнь в данной вотчине сложной и крайне некомфортной. Когда в детстве дядя расказывал ей о том, что в Нортизенеприлично быть богатым, спать на мягком и носить пеструю шелковую одежду, она беспечно смеялась. Тогда это казалось нелепым вымыслом. Маленькой Науре не верилось, что так бывает. Да и какое это имело к ней отношение? С детских лет она была красивейшим ребенком, затем красивейшей девочкой. Видя это, дядя готовил ее к царской жизни. Он дал ей прекрасное образование и окружил богатством. Мудрый Феодал знал, что только пропитавшись золотом насквозь, она станет по-настоящему царственной особой. Наура росла избранной и любимой. Максимально оберегая честь и целомудрие красавицы, ее напитывали знаниями и умениями. Именно поэтому она выросла в меру кроткой и в меру царственной. Нежная и красивая, как цветок.
Не проходило и дня, чтобы девушка не жалела о том, что поддалась на пылкие ухаживания Кифала. Привыкшая принадлежать, девушка не знала настоящих чувств, поэтому неподдельное восхищение словоохотливого юноши вскружило ей голову. Как же теперь она расплачивается за свое легкомыслие! Живя в сырых и холодных стенах Главной крепости в Центре Нортиза, девушка с отвращением спит в отсыревшей постели, ествареное мясо на завтрак, обед и ужин, заедая это недосоленное кушанье черствым хлебом. Даже узники Вестига живут лучше.
Наура опустила глаза и стала нервно теребить рукав.
– Не надо этого делать, так платье быстро испортится, – одернула девушку Диала.
«Платье!» – возмущенно повторила про себя девушка. Этот мешок с кожаным поясом сложно назвать платьем. Никогда в жизни она не носила одежду хуже и уродливее.
– Неужели с Мароном тебе было лучше, чем с моим Кифалом? – сокрушенно сказала женщина.
Наура была так возмущена подобным вопросом, что не смогла сдержать колкого взгляда.
– Серьезно, и чем же? Нравилось жить в золотой клетке и спать на залитых потом других девиц простынях? Тебе наплевать, что твою молодость высасывает жестокий тиран, который насквозь пропитался чужой кровью?
– Я воспитывалась, чтобы жить при Феодале. Служить мужчине, делая его