Город за рекой. Герман Казак
жуя и смакуя. Судя по одежде, здесь были представлены разные слои населения, хотя большинство явно постаралось принарядиться. Невыразительностью манер они походили на манекены, вырезанные из каталога фирмы готового платья, разве что в натуральную величину. Большинство было прямо-таки обвешано украшениями – ожерельями, брошами и галстучными булавками, перстнями и браслетами. От постоянных покачиваний едоков золото и серебро взблескивали, искрились брильянты и драгоценные камни, будь то подлинные или фальшивые. Многие сидели в шляпах и пальто, как бы готовые в любую минуту отправиться в дорогу. Роберт пробирался среди скамей, высматривая свободное место, – ведь его, наверно, послали сюда перекусить, – как вдруг его окликнули по имени и схватили сзади за плечо.
– Роберт? Как ты сюда попал? – В голосе окликнувшего звучали радость и удивление.
Обернувшись, Роберт увидел своего отца и аж побледнел, но старик не дал ему рта раскрыть, продолжал говорить со словоохотливостью человека, который давно не имел случая высказаться перед слушателями.
– Как замечательно повидать тебя, – тараторил он. – Ты что-то бледный, Роберт, по-прежнему дымишь как паровоз? А я здесь совсем бросил. Как до́ма? Жена и дети здоровы? Ты доволен, сынок, ну, то есть душевно тоже удовлетворен? Я всегда делаю для тебя все, что могу, ты же знаешь. Жаль, ты не стал юристом, а то бы давно мог возглавить мою адвокатскую практику, дело-то превосходное. Однако тебя тянуло к древностям. Вот мне и пришлось тогда взять Фельбера, знаю-знаю, ты его ни в грош не ставишь, но согласись, у Фельбера есть свои плюсы. Как я уже сказал, мы ведь поладили, верно? Работе конца-краю нет, вздохнуть некогда. Кстати, не хочешь с нами позавтракать? Пойдем сядем, места здесь на всех хватит.
Роберт уже не раз тер пальцами глаза под очками. Без сомнения, он слышал голос отца, а вот лицо лишь медленно, исподволь приходило в соответствие с давним представлением. Мотнув головой, он еще больше подался вперед, будто таким манером мог избавиться от наваждения – ведь необъяснимое происшествие казалось ему именно наваждением. В уши опять отчетливо ударило чавканье без устали жующих едоков. Обеими руками Роберт уперся в деревянный стол и сверлил взглядом призрак, притворявшийся его отцом. Разве за свою жизнь он мало наслушался одних и тех же тирад, разве отец порой не казался ему призраком? И вот теперь умершее божество детства вновь во плоти сидит перед ним?
– Ты ешь, ешь, – подбодрил отец, – горячее всегда на пользу.
– А я-то все время думал, что ты умер, – прошептал Роберт.
– Тсс, – шикнул старик, пытаясь растянуть рот в кривой улыбке, – нехорошо этак говорить.
– Странно… – начал Роберт.
– Что странно? – настороженно спросил отец.
– Встретить здесь тебя, – отвечал Роберт. – Конечно, меня не было дома, когда… – он замялся, подыскивая подходящее выражение, – … когда это случилось.
– Совершенно верно, дома тебя тогда не было, – спокойно