Чертова баба, или Приют для фамильяров. Елена Амеличева
почему так – громко дети ревут, чтобы привлечь внимание и получить желаемое. А вот так плачут только от настоящей боли.
– Сейчас получишь ведь! – вскипела женщина в фартуке, стоявшая над крохой, уперев руки в пышные бока. – Тресну сейчас! – она замахнулась, и во мне вскипела ярость.
– Не смей, слышишь?! – прошипела я, метнувшись к столу. – Не трогай ребенка, гадина!
Вдарила по деревянной поверхности кулаком так, что тарелка подскочила. Девочка, вздрогнув, подняла на меня заплаканные глазенки. А вот ее истязательница и бровью не повела!
– Леди Редроуз, доброе утро, – совершенно спокойно сказала она и даже присела в реверансе. – Желаете, подам завтрак?
– Она тебя била? – проигнорировав ее, я посмотрела на малышку. – Не бойся, говори.
Та несмело кивнула.
– Как вас зовут? – едва сдерживая гнев, посмотрела на мерзкую повариху.
– Соломея.
– Вам не стыдно поднимать руку на ребенка, Соломея?
– А вам не стыдно лезть не в свое дело? – она лишь усмехнулась.
– Чей это ребенок?
– Теперь, выходит, ваш, – женщина прищурилась, наблюдая за моей реакцией.
– Как это? – до меня не сразу дошло.
– Это младшая дочь вашего мужа, господина Редроуза, от первой жены, почившей шесть лет назад.
– И вы так обращаетесь с дочерью Янура?
– А вы нажалуйтесь ему, – нахалка по-свойски мне подмигнула.
– Непременно, благодарю за совет, – съехидничала я.
Думала, леди Редроуз съежится и убежит? Еще чего! Моего характера даже мачеха боялась, уж с прислугой справлюсь как-нибудь!
– А пока что займитесь уборкой, – я взяла тарелку с злополучным варевом и наклонила ее, но оно даже не шелохнулось. – Ничего себе, она приросла к дну, что ли? – тряхнула с силой, и каша противными сгустками шлепнулась на пол.
– Ой! – девочка прикрыла рот ладошкой.
– Да что же вы!.. – служанка всплеснула руками.
– Простите, леди Редроуз такая неловкая, придется вам прибраться тут. Учтите – приду, проверю!
Под кипящими злостью маленькими голубыми глазками Соломеи я взяла со стола корзинку, положила туда хлеб, сыр, еще несколько вещей и протянула руку девочке.
– Пойдем на пикник?
– А можно? – она несмело улыбнулась и покосилась на повариху.
– Ты теперь моя падчерица, стало быть, только мне решать, что тебе можно, а что нет! Ну, идем?
– Идем! – кроха соскочила со стула и вложила маленькую холодную ладошку в мою руку.
– Покажешь, куда? – шепнула я, когда мы вышли из кухни. – Я ведь тут у вас ничего не знаю.
– Покажу, конечно! – она потянула меня к небольшой роще неподалеку.
Под тяжелым взглядом Соломеи мы двинулись к ней. В душе засвербило нехорошее предчувствие. Не умею я заводить друзей, это уж точно, не умею от слова совсем! Но уж лучше без них, чем лицемерить перед мерзкими тетками, которые не гнушаются бить таких замечательных крошек,