(С)нежная ночь. Алиса Вишня
голове будто взорвалась звуковая бомба – треснувший череп, лопающиеся и рвущиеся сосуды, треск ломающихся костей громыхнули, слившись в один ужасающий звук, сопровождающейся страшной, невыносимой, болью.
Все позади, и надо постараться не думать об этом, и не вспоминать.
И опять она… Опять поцелуй… Что за извращенка? Целовать умирающих. Представляю, какое у меня было лицо. Если это лицом можно назвать… Как она, вообще, губы мои нашла, после такого падения?
Но, походу, убивает не она. Она спасает, оживляет, возвращая в прошлое. Так Анастасия – ангел?
Что за бред несу? Оживление, возвращение в прошлое, ангел… А чем еще объяснить происходящее? Или, это все сон? Длинный кошмарный сон. И, когда— нибудь, я проснусь.
Если она ангел – значит умерла. Жаль… Поблагодарить бы.
И, раз не она убивает – то кто? Этот человек был и в клубе, и на днюхе. Мира, рыжий, Анька. Полина… Эстер не присутствовала ни там, ни там, но нанять, кого— нибудь, она могла. Стоп! Моя бывшая женушка на Дне рождения была тоже. А "Каприз" между прочим, принадлежит ей. Надо бы Ларису навестить.
Не уснуть. Встаю, подхожу к окну. Уже утро, и дворник метет двор. Прошлый снег убран, но, не переставая, сыплет новый, не сильный и мелкий. Наконец —то новогодняя погода, а не дождь и слякоть, как было почти весь декабрь. Похоже, зима будет снежной.
Все же… Дворник похож на профессора. Вдруг – он. В жизни всякое бывает.
Я спустился во двор и сел на скамейку. Обменялись с дедом кивками.
– Вы, случайно, не Венцеславский? – спрашиваю я.
– Знаете меня? – обрадовался дворник.
– С Настей учились вместе! – ответил я, ожидая, что старик скорбно возвестит о смерти внучки. Но нет, он радостно закивал.
– Как она? – продолжил я – Давно не виделись!
– Все нормально!Работает! Но…– профессор покосился на меня – не замужем еще!
– Вот как! – задумчиво протянул я. Значит, не Ангел. А я то, напридумывал…
– А где работает? Хорошо устроилась?
– В доставке! – сухо и быстро, мимолетно говорит дед, и сообщает – Я вот Настиных одноклассников помню! Некоторых. А вас…
И он уставился на меня. Я назвал свою старую фамилию, объяснил, что учились с Настей в параллельных, и добавил, воспользовавшись мамулиной формулировкой:
– Мы с вами из одного круга!
– А—а! – протянул профессор – Знал ваших родителей!
И, мгновенно изменившись, он отставил метлу, и вальяжно, но со строгим достоинством – будто его тело хрустальное – сел рядом со мной. Так, как положено садится в НАШЕМ кругу.
– Жаль вашего отца! А как матушка?
– Ничего! Держится! Болеет…
Мамуля, по— моему, не болела, но так принято говорит о дамах ее возраста.
– Дайте, пожалуйста, телефон Насти! – попросил я – Хотелось бы пообщаться.
Профессор насторожился.
– А нету! – сказал он – У меня мобильника нет. Вообще! Не пользуюсь! Вредно, знаете ли!
– Жаль…–