Дети Метро. Олег Красин
живую музыку хорошо шла водка.
– Нажрусь в хлам, – немного возбужденно говорил Стас. – Помнишь, как в «Мальчишнике», Фил и его приятели набухались без памяти и жениха утеряли?
– Это где Брэдли Купер играл? Помню. Но мне больше нравиться другой «Мальчишник», с молодым Томом Хэнксом. А ты чего сегодня такой взбаламученный, как будто не в адеквате?
– Я сегодня, как попа Карлы, – продолжил горячо говорить Стас, его рыжие брови взлетали вверх, глаза учащенно хлопали. – Меня все имели. Прикинь, клиенты в Люберцах, в нашем салоне, подняли кипиш по цене «Цивика».
– А что, сильно задрали?
Стас поморщился:
– Менагеры замутить хотели на допах, впарить клиентам что ни попадя: резиновые коврики, зимнюю резину, сигнализацию. И все за большие бабки. Они впаривали, а мне пришлось разруливать. Потом хозяева наехали…
– Хозяева? Давно их не видел, – Максим с удивлением посмотрел на приятеля, а затем у него появилась мысль, что встреча Гусарова с владельцами автосалона могла быть совсем неслучайна. Неужели им уже стуканули о тайном бизнесе Стаса? Тогда он опоздал со своим разговором.
– Что им было нужно? – стараясь выглядеть равнодушным, спросил Максим.
– Планы не выполняем, доходы падают, а я виноват. Вот они и поимели меня в задницу.
– Ну, не ты один виноват!
Максим сказал это, чтобы успокоить Гусарова и показать, что меж ними существует некая солидарность – солидарность руководителей салона «Автолюкс», совместно отвечающих за бизнес. На самом деле это было не так.
Каждый имел свои обязанности, как говориться, хлебал из своей тарелки. Брать вину за другого благородно, но не функционально, а главное, убыточно. Можно, конечно, поддержать коллегу на словах – любому приятно, что он не один. Но слова лишь вербальная форма выражения мыслей, они не всегда отражают истинное «я». А иногда, совсем не отражают, скрывая подлинные замыслы.
Налив водки из почти опустошенной бутылки, Максим сделал знак официанту принести вторую. Они выпили. Щеки Стаса порозовели, он с аппетитом принялся за жаркое, принесенное в небольшом, но вместительном горшочке. От жаркого шел парок, лицо Стаса покрылось легкой испариной. Он потянулся за перечницей и густо поперчил еду красным перцем.
– Люблю острое, – пояснил Стас, заметив удивленный взгляд Максима, и принялся энергично жевать.
Стас ел мясо, запивал соком, говорил без остановки, почти без пауз, отчего речь его местами походила на невнятное бормотание.
– Еще Сашок подкатил со своей бухгалтерией – продолжил он свой рассказ, – что-то у него цифры не бились по нескольким салонам. Начал совать бумажки под нос, будто мне заняться больше нечем. Я ему говорю, что все услышал, что это не мой вопрос, чтобы обратился к учредителям, но товарищ не понимает!
– А ты вообще тут причем?
– Да ни причем, но сам знаешь, какой он приставучий. Как банный лист! Все мозги мне вынес: тут сумма не та, там