Дети Метро. Олег Красин
Максим и Катя разошлись в разные стороны, но не далеко. Когда освободилось место, девушка присела, достала из сумочки книгу, однако не открыла ее, а впервые посмотрела в сторону Максима внимательным взглядом. Этот взгляд больших голубых глаз – он, наконец, их рассмотрел, это повисшее между ними ожидание, недосказанность, родили в его голове массу мыслей.
С чувством определенного самодовольства он подумал, что его усилия, наконец, были потрачены не зря. Все-таки она заметила и теперь глядит на него, Максима, а не в книгу или по сторонам.
В ее взгляде он не видел той неприязни, того внутреннего отторжения, каким стараются оттолкнуть навязчивого поклонника, перешедшего границы приличия. Это был любопытный взгляд, скорее благожелательный. Девушки от природы любопытны, вспомнилась ему избитая истина и этим любопытством можно воспользоваться. По крайней мере, так советовали пикаперы.
Он отвел от нее взгляд, продолжая чувствовать, что она его разглядывает.
По своей натуре Максим был эгоцентристом, человеком довольно равнодушным к другим. Его мало что трогало, брало за живое. Девушки вызывали у него чисто спортивный интерес – ими можно было хвастаться перед приятелями. Если среди них попадались знакомые, которых все знали, можно было цинично обсудить их физиологические особенности, посмеяться при этом с чувством собственного превосходства – вот, мол, какие они слабые, эти девки, не то, что мы – мачо.
Друг Максима, коммерческий директор сети Стас Гусаров, был для него примером в таких делах. Тот менял девчонок, как рубашки, каждое утро, надевая свежую и, что самое интересное, не испытывал пресыщения. Стас, с гримасой скучающего плейбоя, обычно ему говорил: «Чувак, вокруг нас стада телок, а мы с тобой пастухи».
Гусаров вообще очень большое внимание уделял сексу, пожалуй, чрезмерное. Он считал, что сексом можно решить все проблемы, вызваны ли они плотью или духом. В этом смысле, веру в силу секса он приравнивал к любой мировой религии, будь то христианство или буддизм.
– Прикинь, Макс, – говорил он, хитро подмигивая, – создадим с тобой новую церковь – церковь секса. Будем сексианами или сексианцами. Я буду папой, а тебя назначу епископом или кардиналом.
– Да ладно! – смеялся Максим. – А почему ты папа, а не я?
– У меня больше харизма, брат!
– В смысле харя?
– Нет, я о другом. Поэтому я вне конкуренции.
– А пипл? Где ты их возьмешь? Или вся церковь будет только из нас двоих?
– Не парься! Овец я тебе найду и заблудших, и всяких. Смотришь ТиВи? Там только о сексе и говорят или показывают, что однохренственно. Считай, что они создают нашу клиентскую, тьфу, прихожанскую базу. Сечешь?
Этот разговор, хоть и в шутливой форме, вполне соответствовал взглядам Максима на отношения между мужчиной и женщиной, в которых отсутствовал даже намек на любовь. А взгляды эти были не беспочвенны и базировались в основном на личном опыте.
Ему встречались разные девицы – замужние