В душе поэзии Россия. Избранное. Арсений Уралов

      Наступает время демократий.

      Расшатали жадную причину

      Набирать всего как можно больше

      В старую, дырявую корзину.

      Время цифр меняет поле ягод.

      Мы себя элитам подчиняем,

      Этот мир распилу предавая.

      То, что ждет нас, молча принимаем.

      У труда реальная оценка

      На потребу им разорена.

      И рождая нового ребенка,

      Учит мать, как вычерпать до дна

      Все, к чему сумеешь дотянуться,

      Все, что сможешь силой оторвать.

      А иначе ближний тебя будет

      Медленно и сладко раздевать.

      Мера и мерило отступили

      На корпоративном веселе.

      Всем гигантам сильно пригрозили,

      Обливая фрешем из людей.

      Долбят мысли зомбео-эфиром,

      Потребленья страшная волна.

      И, сжимая, тянет паутину

      Цифровая по небу змея.

      Они заточили свои вилки,

      Православие тащат на верстак.

      И Европу медленно готовят

      Превратить в воющий форшмак.

      Вовсе не нужна им наша дружба.

      В наших трубах нефть течет, как кровь.

      Только слабину почуют воры,

      Как фашисты подожгут все вновь.

      Сатанея черными зубами,

      Всех своих в закланье поведут

      И свою зеленую бумагу,

      Как причастье, верным раздадут.

      Будут русских мучать у Парижа,

      У Берлина русских будут бить,

      В Лондоне всех русских олигархов,

      Как свиней на бойне, потрошить.

      Потому что им невыносимо

      Видеть нашу землю в чистоте,

      Видеть, как мы ездим по Европе

      Побогаче, чем они везде.

      Они, улыбаясь, уже чистят

      На славян кровавые ножи

      И на цифре делают удавку,

      Чтобы отключить свои софты.

      Значит, будет бой у земли русской.

      Значит, мы поэтому нужны.

      Значит, православные крестьяне

      Эту мерзость вычистить должны.

      Сколько б нашей крови ни пролилось —

      Нас, без нас самих, не одолеть.

      Либо победим и крест поставим,

      Либо этот мир будет гореть.

      Ты мое безоблачное чудо.

      Я смотрю в тебя и честно верю,

      Что не будет беспричинной боли

      За последней безысходной дверью.

      Может быть, минует эта чаша.

      Может быть, мне чудится, как зря

      Не могу понять, чего я плачу,

      Чувствуя дыханье палача.