Мой друг Камиль Исхаков. Евгений Березин
и на вопросе, как преодолеть возникшую проблему, он больше не задерживался. «Именем революции» втягивая в процесс всех, кому не повезло оказаться в данную минуту рядом, он начинал стремительно претворять задуманное в жизнь. Иногда оно бывало таким, что в понимании обычных людей «не лезло ни в какие ворота», а в понимании начальства считалось управленческой крамолой, «неправильным путем».
И на этот раз, на пригородном вокзале Гамбурга, Исхаков не колебался: Эс-баном до Пиннеберг-банхоф, дальше на такси по Л–106, а в Аппен-Унтерглинде вышел. Чего проще? Вот только запас немецкого языка заканчивался у Исхакова на уровне двух-трех слов. Будучи выпускником иняза, я плохо представляю, как он добрался до места. Как он вообще решился передвигаться по чужой стране в одиночку? Неужели у мэра «третьей российской столицы», как ее уже любили именовать горожане, не оказалось под рукой референтов-переводчиков?
Но в этом и заключался весь Исхаков. Он ехал к Софии Губайдуллиной. И считал, что чиновники будут не к месту. Ему очень хотелось, чтобы земляк-казанец приехал к казанцу-земляку по-простому: поговорить, передать привет с родной земли, привезти подарки. И совсем неважно, что один из них возглавлял город, без которого, по словам другой, «не было бы ее самой», причем эта другая была последним великим композитором XX века.
Договориться было нелегко. Сколько бы Исхаков ни пытался позвонить, телефон Губайдуллиной молчал. Глава Казани не знал, что выпускница ДМШ № 1 подчинила жизнь железному распорядку: многочасовое творчество и физкультура – «физическое должно само «выдавать» музыку»37 – с выключенным телефоном. Бывало, она сочиняла нескольких суток без сна. «Впечатление добровольного монашества, с опущенным капюшоном»38. Исхакову также было неизвестно, что Губайдуллина редко разрешала отрывать себя от творчества. И все же они встретились.
От первого лица
Исхаков Камиль Шамильевич:
«… Аппен-Унтерглинде – деревушка, две улочки и поле, ни одного магазина. Маленький домик. София Асгатовна вышла встречать. Пронизывающие черные глаза, держится просто. Повела на участок – ухоженно. Прудик, около – камень. Сказала, что музыку не сочиняет, а слышит. Любит работать на воздухе, ей нужен простор, не терпит ограниченного пространства. Рассказал ей, как город готовится к 1000-летию, спросил, не могла бы она сочинить гимн Казани. И сразу почувствовал, что своей просьбой поставил хорошего человека в неловкое положение. София Асгатовна расстроилась. Было видно, что она намерена отказать, но не может найти деликатных слов, чтобы не обидеть. Сказала, что даже не представляет, как к этому подойти, такую музыку она не писала. Провела по дому, показала коллекцию инструментов, рояль «Стенвей», подаренный Мстиславом Ростроповичем. Накрыла чайный столик. Показала семейные альбомы. Поговорили о городе, о казанцах. Возник душевный контакт. Сказал, что хотим найти дом, где она жила, создать там музей. Растрогалась…».
По возвращении домой, Исхаков быстро превратил вопрос о доме Губайдуллиной
URL: http://www.famhist.ru.
Не похожа ни на кого. Журнал Союза русских писателей в Германии. № 88. URL: http://www.le-online.org.