Дочь для трона. Ханна Уиттен
меня контролировать, убедив в беспомощности, придется поискать другой подход. Я не была беспомощна ни единого дня в своей жизни, не стану и сейчас.
Солмир изогнул бровь и скривил губы в злой усмешке.
– Я бы никогда не посмел называть тебя беспомощной, Нивира.
Не стоило придавать этим словам значения, и все же внутри она торжествовала победу.
– Тем не менее, – продолжил Солмир, – отныне тебе придется обращаться с этой силой более продуманно. Потому что теперь она вся во мне.
Нив так и стояла, держа поднятые руки между ними, будто ждала, когда он вложит что-нибудь в ее раскрытые ладони.
– О чем ты говоришь?
– А ты уже забыла тот поцелуй? – У него блеснули глаза. – Я уязвлен.
Тот поцелуй, поцелуй без капли тепла и нежности – лишь дерзкий и просчитанный ход в замысловатой игре. Нив помнила опустошающую волну, прокатившуюся через все ее нутро.
Солмир постучал кончиком изящного бледного пальца ей по ладони.
– Тянуть магию прямо из Тенеземья слишком опасно. Оно тебя меняет, вплетается и вцепляется в тебя, привязывает к себе. Лучше брать силу из другого источника. Такого, что способен держать ее внутри и отдавать тебе по мере надобности.
– Ты. – Нив почти выплюнула это слово. – Ты – этот источник.
Солмир стиснул челюсти так, что проступили желваки, но улыбаться не прекратил.
– Точно.
Она сжала руки в кулаки.
– То есть я должна целовать тебя каждый раз, когда мне нужна моя магия?
Говорить, насколько ей ненавистна эта мысль, не пришлось; жгучая ледяная ярость в голосе Нив сказала все за нее. Да она скорее поцелует ту неведомую зубастую тварь из леса.
– Это не твоя магия, Нивира. Она не принадлежит никому и ничему, кроме себя самой. – Солмир вернулся к стеллажу, докинул в сумку еще несколько горстей чего-то из горшка. – И необязательно именно целовать, хотя это и наиболее действенный способ; уж не знаю почему – вероятно, просто в силу склонности Диколесья, Тенеземья и всех их порождений к дешевой драме. Но для передачи силы достаточно и прикосновения к коже.
Это было уже лучше, но ненамного.
Бросив последнюю пригоршню неизвестно чего в сумку, Солмир закинул ее за спину.
– Я оказал тебе огромную услугу, честно. Поверь, не стоит позволять Тенеземью изменять тебя сильнее, чем необходимо.
– И поэтому ты позволяешь ему изменять тебя?
– Я знаю, что делаю, – ответил он, благополучно избежав настоящего ответа. – И мне кажется, или ты за меня волнуешься?
Нив скрестила руки, с недовольством думая о том, что одета в его плащ. От ткани пахло хвоей, морозом и снегом.
– Волнуюсь, как бы ты не отрастил клыки.
– Пока не собираюсь. – Солмир развернулся и исчез в сумраке ступеней, вынуждая ее идти следом. – Увы, метки Тенеземья во мне глубже и неприметней.
Когда она смотрела только на стволы деревьев, ей почти удавалось представить, будто они вышли на обычную прогулку