И опять Пожарский 3. Андрей Шопперт
– вольное графство. Он математик и изобретатель, а сейчас работает директором монетного двора в Бургундии, – вспоминал дальше священник.
– Этого зовём в первую очередь, обещайте любые блага. Мне позарез нужен директор монетного двора.
– Но ведь наши монеты и так самые качественные и красивые в Европе? – удивился Кеплер.
– Вы же видели монеты Атлантов? Я хочу, чтобы наши монеты были не хуже, – пояснил Пётр.
– Хорошо, я завтра напишу ему письмо с приглашением, – пообещал Мерсенн и продолжил, – Есть ещё Жерар Дезарг. Он аристократ из Леона. Я о нем слышал от Рене Декарта. Сейчас он живёт в Париже и посещает кружок Шатеро-Лефевра. Декарт пишет о нём, как о выдающимся геометре.
– Поедет ли французский аристократ в Россию? Но вы, дорогой Марен его обязательно пригласите и Декарта тем более. Я слышал от Исаака Бекмана, что его преследуют за вольнодумство. Пусть едет сюда. Здесь преследуют за тугодумство, – шутка корифеям понравилась. Мерсенн её даже записал.
– Кто же ещё? Вот, есть Альбе́р Жира́р он, правда живёт сейчас в Гааге. Он переводит труды греческих геометров и сам занимается геометрией.
– И этому обязательно напишите. Издадим здесь его перевод греков.
– Наверное, и все французы. Хотя есть ещё Клод Мидорж он судебный чиновник в Париже, но очень много занимается геометрией, о нём я тоже слышал от Декарта. Теперь точно всё. Я вас понял князь. Завтра же сяду писать письма всем шестерым и в письмах напишу, чтобы они ещё повспоминали хороших математиков.
– Вот и отлично, – Пожарский потёр руки. Шесть таких товарищей как Декарт точно создадут имя России.
– Теперь ваша очередь дорогой Кеплер, кого вы знаете из Священной Римской Империи? – Пётр переключился на немца.
– Есть Йост Бю́рги, он живёт и работает в Праге. Кроме того что он придворный математик, так он ещё и создатель уникальных часов в которых три стрелки. Одна показывает секунды.
– Стоп! Этого сюда срочно за любые деньги. Я ищу часовщиков, а вы молчите. Что ему делать в воюющей стране, тем более в Праге, там скоро половину жителей перебьют, – замахал руками Пожарский.
– Он уже не молод. Ему, наверное, уже лет семьдесят, но когда я видел его в последний раз, он был вполне здоров.
– Сегодня же пишите ему письмо. Отправим до Праги со специальным курьером, Если что, здесь подлечим.
– Есть ещё Кристоф Шейнер, он сейчас трудится профессором во Фрайбургском университете. Но он иезуит. А вообще он известен как изобретатель прибора для вычерчивания конических сечений. Перед отъездом я получил от него письмо. Он усовершенствовал мой телескоп, вставив в него третью линзу и теперь изображение не перевёрнутое. Он писал также, что занимается наблюдением солнечных пятен.
– Зовите его к нам, перевоспитаем. Он, поди, твёрдо верит, что все звёзды и планеты вращаются вокруг папы римского, – усмехнулся Пожарский.
– Йост Бю́рги в своём письме ко мне как-то хвалил некоего выпускника Пражского университета