Алиса и Диана в темной Руси. Инна Ивановна Фидянина
Пущай Грибнич хоть маленько раскошелится.
– Кто-кто?
– Да никто. Папашка твой, говорю!
– Ага, – закивала девочка головой. – Пущай раскошелится! А я ее точно-точно найду?
– Кого?
– Сестру.
– Обязательно найдешь.
– Угу, – детонька вытерла нос и успокоилась.
– Давай, одевайся, – птичка принялась клювом вырывать траву, помогая подружке приодеться.
Алиса соорудила себе наряд, как у Полевика, посадила непослушную Динку в портфель, и повеселевшая компашка отважно двинулась к озеру Чудесяки-Превращаки.
– Неприятная женщина эта Гаёвка! – сделала вывод девочка, шурша травой и сеном.
– Да нет, отчего же? Симпатичная, – прохмыкал пернатый.
– Ворон! – назидательно прикрикнула на него Алиса.
– Мур! – непонятно кому из них двоих поддакнула сидящая в рюкзаке кошка.
И девочке стало отчего-то очень хорошо впервые за всё долгое время, проведенное в темной Руси.
Алиса шла босыми ногами по сказочному мягкому мху да пушистой травке, удивляясь:
– И почему я раньше не сняла эту ненавистную обувь?
– А я тебе скажу почему, – ехидно прокаркал ворон. – Поди, опять матушкины денежки от растрат берегла!
– Фигушки тебе, длинный клюв! Туфли можно и в рюкзак запихать. Я просто помню, какой колючий лес в Мгачах, там босиком никак нельзя пройти: то хвоя, то ветки колючие.
– Да уж, – пикнул клюв. – Будь у тебя злое сердце, ты бы и здесь все ноги об острые зеленые иголки ободрала.
– Это у меня-то доброе сердце что ли? – горько усмехнулось дитятко. – А кто Диану в темный лаз запихал?
– Поговорим об этом?
– Говори сам. А я и так знаю, что я злыдня!
– А ты знаешь, девочка, что и в вашем мире очень много злых духов невидимых, о которых вы даже и не догадываетесь. Вот эти-то злые духи и толкают человека на гадкие дела. И те люди, у которых душа молодая и неопытная, поддаются воли злых духов. Но какой бы древней ни была душа человека, она лишена своей старой памяти и поэтому в совсем маленьких детках не справляется с темными силами. Вот и выходит, что детское тельце живет как бы само по себе: кто в него залетит, тем духом дитя и рыдает. Но с годами душа становится все сильнее и сильнее – привыкает в новом теле справляться со злом и не слушать его внушения. А вывод такой: человеческий детеныш – это не сама свята душа, а клубок чужих дел и эмоций. Так что, какими ты там бесами Дианку в лаз толкала – незнамо, неведомо.
Алиса уже привыкла ко всему необычному, гуляя по темной Руси, поэтому картину ее реального мира, нарисованную чернокрылым сказочником, восприняла равнодушно:
– А почему у старых душ нет своей старой памяти?
– Прячут они свою память, ну чтоб зло их не вычислило и не спустило на них всех «собак».
– А у меня душа древняя?
– Не знаю, – развел крыльями ворон. – Древние души только талантами себя и выдают.
– Не, я бездарь, – вздохнула