Факап. Михаил Харитонов
образом образовалась та статейка.
Смешно, да? Это вы реальной работы не знаете. Иногда приходится за такие гнилые нитки тянуть, на таких соплях выстраивать сюжеты, что кому расскажешь – не поверят. А что делать? Даже самое бредовое предположение лучше никакого. И если других нет, нужно проверять бредовые! Которые, кстати, иногда оказываются не таким уж и бредом. То есть да, исходная мысль была кривая, но и кривая иногда вывозит.
Но на этот раз кривая не вывезла. Левин меня в этом смысле не порадовал. Хотя и ничего особо нового мне не сообщил. Я и так знал, что психокоррекция – процедура неформальная. Творческая, можно сказать, в ходе которой корректор и пациент сближаются и взаимопроникают. Вот только взаимопроникновение касается исключительно чувств и эмоций. Поэтому контактом в нашем профессиональном смысле психокоррекция не считается. То есть если нужно составить психологический портрет клиента, нужно поговорить с его психокорректором. Но насчёт какой-нибудь фактической информации из головы – дохлый номер. Тут нужен именно допрос, а это без очень серьёзной санкции сверху – деяние, наказуемое запретом на профессию, и это в лучшем случае. И что ни один психокорректор такого делать не будет, во всяком случае, в мирное время.
Я вспомнил основной пунктик Яна и подумал, что, может быть, его заставили допрашивать Антона и от этого переживания у него поехала крыша. Потом вспомнил даты и понял, что Антона он обихаживал, уже будучи членом ДОПН. Может, он и в самом деле кого-то когда-то превратил в овоща, но точно не дона Румату.
В общем, я понял, что ловить нечего. И уже ни на что особенно не надеясь, показал ему те самые три строчки на профессиональном жаргоне. С просьбой пояснить, что тут написано.
Тут Борис повёл себя странно. Молча встал, пошёл в дом, вернулся с планшетом. Долго в нём копался, искал что-то. Нашёл, прочитал, налил и выпил. Разом грамм сто. Ну и я аналогичным образом поступил, чтобы не разрушать атмосферу.
А потом мой друг Борис посмотрел на меня косо и спросил, откуда у меня это описание процедуры и к кому она применялась.
Я мог бы и промолчать. Или сослаться на служебную тайну. Но тогда он сослался бы на то же самое или замылил бы разговор. Знаю я его. Поэтому я сказал – и про Сноубриджа, и про Румату Эсторского. Умолчал только, откуда у меня эти сведения.
Борис задумался, ещё выпил, закусил редиской и сказал:
– Сноубриджа я знал, это был серьёзный специалист. И он не стал бы делать фигню. А то, что там написано – фигня.
Я в него вцепился, и он выдал следующее:
– Понимаешь, это вообще не психокоррекция. Это предварительные действия и выход из режима. Представь себе, что ты сел в глайдер, прогрел двигатели, провёл тестирование систем, включил антиграв и выехал из ангара. Постоял полчасика, заехал в ангар, выключил антиграв, запарковался. Но никуда не летал. Вот и тут примерно то же самое. Предварительные процедуры, холостой режим, выход. Если верить тому, что тут написано. Я думаю, основная часть текста удалена. Кстати,