Пустошь, что зовется миром. Аркади Мартин
излучению – кожа потрескавшаяся, и довольно грубо. Она улыбнулась, увидев Махит, улыбка была приветливой и теплой. Если она перед появлением Махит работала со своим персоналом, в непосредственной близости они не просматривались. «Наследие», впрочем, было небольшим управлением. У советника Амнардбат был секретарь, который вел переписку, – именно он отправил Махит приглашение по межстанционной электронной почте, – но в кабинете не оказалось никого, кроме советника. Одни только стулья, стол, заваленный информационными бюллетенями, экран на стене с изображением, передаваемым с некоторых камер, которые ведут наблюдение за пространством вокруг станции. Прямо сейчас он показывал медленное вращение звезд.
– Добро пожаловать домой, – сказала советник Амнардбат.
<Она целый месяц ждала, чтобы сказать тебе это?>
«Это гамбит», – подумала Махит. Она почувствовала, как Искандр погружается в настороженное, внимательное мычание. Он присутствовал в большей мере, чем когда-либо за последнее время. Она ощущала себя так же – более пробужденной, более сосредоточенной на происходящем в настоящий момент времени. И причиной тому опасный разговор с влиятельной персоной в ее кабинете – в точности как этого ждали от нее в Тейкскалаане.
– Я рада быть здесь, – сказала Махит. – Что я могу сделать для вас, советник?
– Я всерьез обещала пообедать с вами, – сказала Амнардбат, продолжая улыбаться; Искандра передернуло, и Махит почувствовала отзвук этого. А передернуло его оттого, что он вспомнил страх: министр науки в Тейкскалаане предлагал ему яд под видом еды. Она оттеснила это воспоминание на периферию сознания. Это не ее эндокринная реакция на травму.
Она пожалела, что не доверила интеграционному терапевту Лсела тайну о том, что совместила в себе два Искандр-имаго. В памяти Махит не было реакций на травму – вероятно не было, – но границы между Махит и Искандром были размыты. Размытость постоянно нарастала, и она не знала, что делать с его реакцией.
– Я, несомненно, ценю ваше приглашение, – сказала Махит, – но уверена, что у вас немало дел, чтобы просто решить разделить трапезу с возвратившимся послом.
Выражение лица советника Амнардбат не изменилось. Она излучала приятный, резко положительный настрой, сопряженный с чуть ли не родительской заботой.
– Проходите, садитесь, посол Дзмаре. Поговорим. Я позволила себе приправить рыбные котлеты и лепешки – подумала, что вы соскучились по лсельской еде.
Махит и в самом деле тосковала по местной еде, но утолила тоску в первую неделю после возвращения, отправившись в одно из своих излюбленных заведений, где до отвала наелась чешуйчатой белой тушеной рыбы. Наелась так, что почувствовала себя плохо и поспешила покинуть это место, пока не попалась на глаза кому-нибудь из давних друзей, которые вполне могли там оказаться, поздравить с возвращением и забросать вопросами. Что-то в эмоциональной хронологии советника Амнардбат