Когда ты исчез. Джон Маррс
но к моему столику вдруг подошел мужчина средних лет с голым торсом. Он сказал, что его жена еще днем заметила, как я сижу один, и пригласила отужинать вместе с ними.
Я с благодарностью принял приглашение и набил желудок жареными сосисками. За едой я больше слушал, чем говорил. Когда меня спросили, откуда я, то соврал. Сказал, что вдохновился примером одного знаменитого спортсмена, который ради благотворительных сборов недавно прошел от Лендс-Энд до Джон-о’Гротс[2], и в целях поддержки бездомных решил повторить его подвиг.
Я быстро понял, как легко на самом деле врать – особенно когда люди готовы верить каждому твоему слову. Неудивительно, что моя мать стала в этом деле мастером.
Новых знакомых так впечатлил рассказ, что они предложили мне в качестве взноса для моей благотворительной организации десятифунтовую купюру. Я взял ее без особых угрызений совести, не считая нужным объяснять, что вся моя благотворительность ограничивается помощью родной семье.
Поблагодарив их, я извинился и пошел к трейлерам, стоявшим в отдалении. Убедившись, что они пусты, открыл металлическую защелку на окне и незаметно забрался внутрь.
Воздух оказался затхлым, подушка – комковатой и воняла по́том предыдущих гостей, а накрахмаленное жесткое одеяло царапало грудь. Зато у меня была крыша над головой. Я вытер с окна грязь, оглядел свое новое убежище и улыбнулся. До чего приятной может стать жизнь, если ее не усложнять.
За день я безмерно устал. Ноги ныли, на пятках саднили мозоли, лоб начал облезать, поясницу ломило. Но эту боль я практически не замечал.
Я спал крепко, как младенец. Не мучился ни мечтами, ни планами, ни, самое главное, угрызениями совести.
Нортхэмптон, наши дни
8:25
Кэтрин сидела в гостиной, поставив ноутбук на столик из красного дерева. Она слегка повернула экран, чтобы видеть на рабочем столе фотографию Пятой авеню в Нью-Йорке, и улыбнулась. Хорошо бы выкроить время и съездить туда еще раз.
Судя по времени, последнее письмо Джеймс отправил рано утром. Он не бывал в родном доме уже целый месяц, однако Кэтрин давно смирилась с тем, что старший сын избрал себе жизнь, связанную с разъездами по всему свету. Несмотря на занятость, Джеймс старался сообщать матери о своих передвижениях, а если ему не удавалось черкануть пару строк или хотя бы поздороваться, она заходила на его сайт или страницу в «Фейсбуке», чтобы почитать последние посты. Робби попытался научить ее пользоваться скайпом, но она предпочла научиться другому – записывать сериалы с телевизора.
Кэтрин скучала по тем временам, когда письма писали чернилами. Грустно, что столько людей вокруг считают, будто стучать пальцами по клавиатуре проще и моднее, чем водить ручкой по бумаге. Впрочем, она и сама давно не брала в руки перо – если только затем, чтобы вывести под документами подпись.
Эмили недавно ушла. Она обещала вернуться к вечеру и отвезти ее на ужин. Значит, есть время, чтобы ответить Джеймсу и заказать пару книг на «Амазоне».
Однако