Архивы Дрездена: Перемены. Адская работенка. Джим Батчер
ПРОЧИТАТЬ ЭТО, МОЖЕШЬ УГОСТИТЬ МЕНЯ ОБЕДОМ». Ее золотистые волосы отросли до лопаток; правда, у корней она выкрасила пряди в зеленый цвет, переходивший где-то на середине длины в темно-синий.
Не знаю, можно ли назвать Молли «отпадной», или «улетной», или «чумовой», поскольку субкультурные пристрастия по части сленга меняются каждую пару минут. Но если вы выберете слово, которое, с вашей точки зрения, наиболее полно отражает восхищение красотой молодой женщины, оно, возможно, вполне подойдет для данной особы. В моем случае желаемый эффект не достигался, поскольку я знал Молли с тех пор, когда она еще под стол пешком ходила, но из этого вовсе не следовало, что я не мог беспристрастно оценить ее внешность. Другие-то мужики, когда она этого хотела, штабелями валились к ее ногам.
Мыш сидел, навострив уши, у ее ног. Вообще-то, мой пес воспитан и не позволяет себе брать еду со стола, с плиты или с полки над холодильником, но к полу это не относится. Что с возу упало… в общем, если он поспевает к упавшему куску первым, добыча его. Карие глаза Мыша внимательно следили за руками Молли. Судя по полному надежды подергиванию кончика хвоста, несколько раз она уже что-то роняла. В том, что касается моего пушистого зверя, Молли – девушка мягкосердечная.
– Доброе утро, босс, – прочирикала она.
Я испепелил ее взглядом, но покорно дотащился до кухни. Молли плюхнула на тарелку яичницу-глазунью, пару ломтиков ветчины, кусок поджаренного хлеба и что-то вроде фруктового салата. И сунула мне в руку большой стакан апельсинового сока.
– Кофе, – буркнул я.
– Вы же не пьете его на этой неделе. Забыли? Мы же договорились: я готовлю завтрак, а вы не пьете кофе по утрам.
Я хмуро покосился на нее сквозь дымку кофеинового голодания. Что-то я не помнил, чтобы мы о таком договаривались. Молли выросла в семье, где принято следить за здоровьем, и тоже переняла эту привычку, становившуюся в последнее время все заметнее. Она уделяла много внимания тому, что ест, и решила, наверное, поделиться этими радостями со мной.
– Ненавижу тех, кто рано встает, – буркнул я, забирая у нее завтрак. Я уселся на диван и поставил тарелку на журнальный столик. – И не давай Мышу ничего. Ему это неполезно.
Мыш даже ухом не повел. Он продолжал сидеть, преданно глядя на Молли и ухмыляясь во всю свою собачью пасть.
Я выпил апельсиновый сок и решил, что он совершенно неадекватен началу трудового дня. Ветчина оказалась из индейки и подгорела по краям. Все же я съел и ее, и недожаренный тост. Кузнечик не лишена талантов, но кулинария явно не входит в их число.
– Тут у меня кое-что происходит, – сообщил я.
Она стояла у раковины, пытаясь отскрести сковородку, и не без любопытства оглянулась в мою сторону:
– А? Чего?
Я хмыкнул и еще раз обдумал ситуацию. Молли не боец. Это не ее специализация. Следующие несколько дней для меня наверняка будут опасными, и я к такому давно уже привык. Но если втянуть в это Молли, на карту может быть поставлена и ее жизнь.
Мне