Мистические истории. Абсолютное зло. Эдит Несбит
жизнь в доме невыносимой для тех, кого считает своими гостями. С другой стороны, он может так расстроиться, что начнет чахнуть, сделается призраком самого себя и наконец совсем избавит семью от своего присутствия.
Чем все это кончилось, я так и не узнал. Дом остался позади, открытая местность сменилась лесной дорогой, показались городские ворота, и мы снова покатили по мощенным булыжником улицам, узким переулкам, обширным площадям, мимо старинного собора – и дальше к железнодорожной станции, и вот уже я благополучно водворил Лили на удобное место в промежуточном вагоне.
До отхода поезда оставался час, и я вернулся в город, чтобы сделать кое-какие покупки. Перво-наперво немного фруктов, еще панамскую шляпу, и под конец мне пришла мысль запастись в дорогу каким-нибудь легким чтением. У дальнего конца собора располагалась книжная лавчонка, предлагавшая покупателям небольшую подборку самых расхожих книг. Несколько романов на испанском, кое-что из религиозной литературы – вот вроде бы и все. Но на верхней полке я заметил очень старый том – настолько потрепанный, что пришлось взять его в руки, чтобы как следует рассмотреть. Изданный век или два назад, он содержал биографии и описание заслуг двух десятков самых знаменитых испанских кавалеров и был иллюстрирован простенькими гравюрами. Торопливо листая книгу, я наткнулся на то, от чего у меня на миг застыла кровь в жилах, а именно на портрет нашего призрака, безошибочно узнаваемый, несмотря на низкое качество гравюры. Внизу, как будто с целью устранить все сомнения, было помещено факсимиле подписи – то самое причудливое сплетение букв, которым удивил нас как-то дон Мигель. Скользнув взглядом по надписи, сопровождавшей портрет, я не стал торговаться, заплатил первую же названную цену и поспешил с книгой к поезду.
– Смотри! – Я сунул Лили раскрытый том. – Узнаешь? Теперь наконец тебе будет о чем написать домашним! Как ты думаешь, с кем ты флиртовала всю последнюю неделю? Глянь! Бог свидетель, не с кем другим, как с самим стариной Васко Нуньесом де Бальбоа[18]!
Портрет приора Поликарпа
Эту историю я намерен поведать во всех подробностях – свободно, ничего не утаивая и не приукрашивая. Некогда она причинила мне немалую досаду, но теперь, будучи уже в солидных летах и не интересуясь ничем, кроме своих профессиональных амбиций, я могу позволить себе вспоминать ее со снисходительной усмешкой.
Случилось это на Рождество. Думая о том, что обречен провести этот вечер дома, в одиноком, темном жилище, наедине с собственными печальными мыслями, я испытывал горечь и разочарование, однако делать было нечего. И когда ранним утром у меня в руках оказалось изящное письмецо от Мейбл Катберт с приглашением пообедать с нею в Приорстве[19], сердце мое подпрыгнуло от радости и жизнь снова засияла всеми красками. Сам тон письма, далекий от официального, а сугубо приветливый и непринужденный, говорил о том, что в адресате видят не случайного знакомого,