Следы следов. Мария Фомальгаут
И тогда я понял, что нам нужен человек без прошлого…
Крафтман многозначительно смотрит на меня.
– Но… откуда вы меня…
– Как ни странно, в этом нам помог лес… Я сделал вид, что нестерпимо боюсь челвека без прошлого, и лес помог мне, сам того не желая… он создал не только вас, но и ваш дом…
Томительная пауза, тишина, прерываемая шорохами и поскрипываниями…
– …и что вы… что я… должен делать? Пойти в лес?
– Э не-ет, идти никуда не придется, лес сам к вам придет…
– Сам? Это как?
– Увидите… обычно он где-то в полночь, но может и раньше… Так что уж извините, ближе к полуночи мы вас оставим…
Понимающе киваю. Люди сидят в остатках гостиной, разливают что-то по бокалам, раскладывают по тарелкам, даже выискивают на кухне какой-то крохотный лифт, подающий блюда в кабинет наверху, и лифт с лязгом и скрежетом поднимает на второй этаж бокал для меня и кучу причудливой снеди на тарелке, вроде пудинг, а может, нет, откуда я вообще знаю, как выглядит пудинг, я никогда его не пробовал, как и все остальное в этом мире. Сидящие внизу перебрасываются фразами, вы представляете, первую любовь встретил, у неё семья, у меня семья, и стоим, и смотрим друг на друга, представляем, как все могло бы быть… А мне из Букбурга написали, на похороны звали, отец умер, а что мне до этого отца, он из семьи ушел, когда мне три года было… помню, как ревел, папа, не уходи, папа, не уходи… Кстати, о похоронах, давайте помянем, что ли, десять лет моей Бетти… да знаете, все так нелепо случилось, за каким-то там котенком побежала, а мостик-то рассыпался совсем… Чудовищно, какая утрата, да, мы до сих пор в её комнате все оставили как есть, Майкл все просит ему комнату отдать, а я не могу, понимаете…
Время потихоньку подтягивается к полуночи, люди расходятся, извините, мне домой, меня заждались уже… остаюсь один наедине с домом, наедине с прошлым, которого у меня нет, оглядываю на полках рамочки с пустотой, в которых должны быть фотографии, но их нет, только чистые листы. Наугад открываю ящики стола, конверты, письма, разворачиваю листки, смотрю на пустоту пожелтевших страниц, ничего нет…
Часовая стрелка переваливает за полночь, продолжаю терпеливо ждать сам не знаю, чего – кажется, уходя, они захлопнули дверь, хотя что я говорю, не было никакой двери, она отвалилась и упала. С тревогой смотрю в темноту осенней ночи, жду, что кто-то появится оттуда, войдет, принюхиваясь и пригнув голову, да есть ли у него голова…
Ничего не происходит, все больше понимаю, что и не произойдет…
– …ваше прошлое…
– А?
– Ваше… прошлое…
– Проще всего сказать – голос в голове, но это что-то другое…
– Простите… у меня его нет.
– Какого черта я извиняюсь в самом-то деле…
– Ваше прошлое, – нетерпеливо повторяет кто-то.
– Ну вот, вы сами посмотрите, сами-то посмотрите… – выдвигаю ящики стола, разворачиваю письма, которые не письма, показываю на фотографии, которых нет…
– Значит,